Новые планы мирового правительства.
Мне тоже скучно столько инфы из тех книг, что он читает, в голове хранить. Ну не моё.
У меня другие книги, взгляды и интересы. Ну и что?
Всё равно иногда интересы пересекаются и можно занятно поспорить;)
Потому что он думать умеет, причём неординарно, часто шиворот-навыворот, но именно это и привлекает)))
Стандартное мышление и аксиомы....в реале этого хватает. Скучно.
Да и обзывается он как-то необидно)))
Ну назвал меня какой-то там ...... Снегуркой) За стих пошлый. Ну и чё?! Я посмеялась и дальше.
Он, кстати, тоже необидчив и умеет чёрный юмор от оскорблений отличать.
У тебя просто терпения не хватает на Фарангоста! Ты не любишь непонятное.
Любишь, когда все вписываются в твои представления о них.
Ты наблюдаешь, троллишь. А реакция людей предсказуема или иногда с сюрпризами.
И ты чувствуешь себя познавшим людскую натуру и довольно троллишь.
А тут чёрти чё и ещё и фиг затроллить. Даже краску не отколупать ногтём, он цвета меняет по настроению)))
Короче, с ним интереснее, чем без него!
Он постоянно повторяет, что быть в чём-то абсолютно уверенным - глупо. Он прав;) Но я это и раньше знала. Да, он провоцирует. Да, он увлечён своими идеями. Да, его трудно читать.Но! Во первых, он не навязывается, во-вторых, он не настаивает на своей абсолютной правоте, в третьих, его оценки так нейтральны, что на оскорбления не тянут. Да и зачем чьё-то мнение принимать близко, ведь это просто нейтральная информация.
Привет!! 
....Н.П
Мой способ думанья не нов, но не хочу его менять я: я ненавижу
пацанов. И слово это, и понятье. Пускай я буду порицан (или, по-русски,
порицаем) — но слово гнусное «пацан» сравню я только с «полицаем». В нем
слышен поц, пасюк, ватсап и прочие подсказки — отсос, подсос, сатрап,
стартап, кацап базлает по-пацански… «Пацан» — позор в устах детей и ужас
старших генераций. В нем слышно клацанье когтей и грязный треп с
подъездной цацей. Давно усвоила страна — предупреждал же Мережковский!* —
весь этот комплекс пацана, весь этот кодекс мужиковский, он безнадежно
зажился и до сих пор не намахался. В нем синтез мелкого жлобства,
бахвальства, тупости и хамства. Кто не служыл — тот не мужык. Кто не
сидел — не нюхал жызни. Жыд даже хуже, чем таджык, хохол — кретин,
пиндосы — слизни, Европа — сукины сыны, от них останутся останки.
Уместны только пацаны и их отвязные пацанки. Всё те ж они, по существу,
хотя названия менялись: мы помним, как на всю Москву звучало «любер юбер
аллес», потом фанаты, например, и АУЕ еще приметим, и ЧВК, и ДНР, и ФСБ
торчит за этим.
От Минска и до Астаны, от БАМа до алтайской трассы — повсюду слово «пацаны» синоним гопнической массы. Пацан хамит тому, кто слаб, и приседает перед сильным; пацан употребляет баб, считая ласку чем-то стыдным; пацан бездарен, глуп и груб, он пьет и жрет, пока не треснет, пацан уже при жизни труп и после смерти не воскреснет; демонстративный манекен, он много врет, от славы млеет, не восхищается никем и только сплевывать умеет. Рос на окраине я сам — и этот окрик помню с детства: «А ну иди сюда, пацан!» — «Я не пацан!» — «А кто ты, девка?» Я мог — задача не трудна — для укрепления единства откликнуться на «пацана», но с детства этого стыдился. И пусть я буду одинок — не поведусь на это слово. Я буду маменькин сынок, опора нации, основа.
В Сети полно военных слов, публичных приблатненных всхлипов — но «Это вам за пацанов!» едва ли мог кричать Филипов: плохое слово «пацаны». И, добавляю между нами, героев хоть какой войны не называют пацанами. Боюсь, что даже в ЧВК, попавшей давеча под залпы, — давили бы, как червяка, того, кто так бы их назвал бы. На пацанах лежит печать новейшей русской преисподней. Не вру: «За Сталина!» кричать — и то гораздо благородней. Он был тиран, он был сапсан, посредственный, но все же демон. А нынче — да, скорей пацан. Пацан сказал — пацан наделал.
В последних двадцать-тридцать лет, сколь ни геройствуй, где ни странствуй, — на белом свете больше нет другой такой страны пацанской. Кругом полно суровых стран, но даже в Северной Корее верховный вождь — не столь пацан: эрзац-чудовище скорее. Пацан не верит ни во что, а в честь и принципы — особо. Пацан играет лишь в очко и плачет только от шансона. Он любит брагу и пивцо, но не чуждается запоя; имеет желтое лицо — одутловатое, тупое; и это лик моей страны, ее слежавшаяся вата. Вопрос «Вы че, не пацаны?!» — он повторяет сиповато, и мы, наверное, должны — гнилого времени примета — сказать, что мы не пацаны, но кто отважится на это?
Я не любитель пацана — ни в камуфляже, ни в «Версаче». Его геройству
грош цена, его истерике — тем паче. «Отчизны верные сыны» — кого бы так
назвать пиитам? Но если это пацаны, пора считать проект закрытым.
Дмитрий БЫКОВ
Замечательно! Лучше не ответить
Будем надеяться что московская бригада специалистов из Бурденко , вытащит и время не потеряно
А пока можно читать или слушать уникальные беседы Д Быкова с читателями 
" Один"
Уникальная личность он. Ровно десять лет назад "прочитал" его роман "Эвакуатор" (Вернее прослушал, как аудиокнигу с очень хорошей начиткой) Но открыв для себя этого писателя, я еще не знал его роман ЖД.
ЖД - произведение эпохальное. Так блестяще и великолепно предвидеть и передать ощущение сегодняшнего дня.. Часто перечитываю, уже наизусть, зная сюжет, теперь ради того, чтобы просто "смаковать" его слог, юмор, иронию... и весь остальной спектр мыслимый и немыслимый ощущений.
"– Господа офицеры! – крикнул дежурный по Русской Комнате, прапорщик Крутлов. Все встали. Плоскорылов в длинной рясе с золотым аксельбантом протянул дежурному полную влажную руку для поцелуя и милостивым кивком благословил собравшихся. По сердцу его прошла теплая волна. Было необыкновенно приятно, хотя и чрезвычайно ответственно, в двадцатисемилетнем возрасте уже пасти народы; не зря на богословский факультет Военной академии Генштаба конкурс был до двадцати человек на место.
– Дорогие собратья, сегодня мне хотелось бы побеседовать об идее Севера, – начал он уютным богословским распевом. – Долгие годы хазарские историки-наймиты отвлекали наше внимание от главного противостояния – борьбы Севера с Югом, навязывая русскому сознанию искусственную борьбу Востока с Западом. Восток и Запад якобы сошлись и в последней великой войне, в этой битве народов, о которой и поныне благоговейно помнят правнуки победителей. Между тем это было не противостояние мифических западников со столь же мифическим Востоком, а смертельное объятие двух могучих титанов Севера, великих братьев, которым стало тесно в одном мире. Глубокая единоприродность связывала борющихся, русский дух преградил путь могучему немецкому, – так сталкиваются в небе две тучи, производя гром и блистание и заставляя потрясенных зрителей дивиться силе Божией. Русский брат прильнул к устам тевтонского смертельным поцелуем – и мускулистый титан задохнулся в стальном объятии. Плодами победы пытались воспользоваться враги обоих режимов, и прежде всего мировое хазарство, поднявшее голову, – но дальновидным решением русского вождя хазарам была отведена отдаленная резервация, и русско-тевтонское дело продолжилось на сорок лет. За эти сорок лет было достигнуто многое – осуществился космический полет, человек шагнул в ледяную благодать Космоса, – однако хазарский реванш остановил триумфальное движение русской судьбы. Сегодня мировой Юг снова тщится отнять у человечества понятие ценностей, подменив все ценности примитивной, растительной жаждой жизни, он растлевает и разлагает миллионы, и прежде всего метит в нас – в последний оплот мирового духа. История делается сегодня здесь, в дегунинском котле, где Север и Юг сошлись лицом к лицу. Дегунино – геополитическое сердце Евразии, и тот, кому оно будет принадлежать, получит власть над миром…"
"Все было продумано, хоть, может, и бессознательно, на уровне инстинкта, заменяющего варягу мысль. Мыслить словами варягу вообще несвойственно, людей слова он презирает. Он не любит слово именно потому, что слова предполагают нечто помимо инстинкта. Вся человеческая мораль укладывается в возможность перекинуться последним словом перед казнью, подмигнуть перед боем, пошутить на смертном одре – то есть как-нибудь доказать свою не совсем звериную, а там, как знать, почему бы и не бессмертную природу. Но все эти проявления того, что так общо называется душой, варяжству были искони отвратительны, и паролем для опознания своих служило у них пустое, тесное, пыльное место там, где должна гнездиться душа."
И вот это...
"И весь мир они хотели сделать таким же холодным, пыльным местом. И все
людское – привязанность к родителям верность друзьям, жалость к больным –
казалось им мерзостью, требующей преодоления, и потому они тащили к
себе в союзники даже одного несчастного немца, взахлеб говорившего о
преодолении человеческого; и это было похоже на то, как если бы водолаз
брал в союзники канатоходца. Одни отказывались от человечности,
проваливаясь глубже, в почву, к червям; другой рвался в горы, столь же
безжизненные, как почва с ее слепой растительной волей, – но варягам по
причине их врожденной тупости и немцу по причине его безумия было
одинаково невдомек, что сверхчеловечность, если уж пользоваться их
любимым словцом, – это всего лишь человечность, доведенная до высших ее
проявлений: мать, не спящая пятую ночь над больным ребенком, старик,
объездивший весь город, чтобы достать куклу… И поскольку они не понимали
этой нехитрой, в сущности, вещи, – немец рехнулся, а у варягов никогда
ничего не получалось, пока они не набрели наконец на страну, не сумевшую
или не захотевшую им сопротивляться."
он думать умеет, причём неординарно, часто шиворот-навыворот, но именно это и привлекает)))
👍❤
Не исчезай надолго!
Я волнуюсь!
Как всегда любая тема медленно,но верно переходит в "партсобрание"...жаль...
Ок, ты права. Но что ты для себя уяснила и вынесла мудрого, многозначительного, после твоих многочасовых размышлений от заглавного поста Фарангоста?
Чем он тебя впечатлил?