Стёб...
Я ходил под парусом на льдине,
На верблюде ездил иногда.
Изорвал всю пасть ему скотине,
Не плевался что бы он в меня.
Солнце заморожено в стакане,
Яйца задубели, аж звенят.
Не пустили в баню к дяде Ване,
Рожею не вышел, говорят.
Тётю Груню завалю за это,
Надо же согреться как нибудь.
От её горячего минета,
В бане станет всем не продохнуть.
Побегут с полка, прикрыв тазами,
Причиндалы дряблые свои.
На верблюде ездил я в Майами,
Просадил последние рубли.
Наплевать доллАров куча с гаком,
Сам неделю с лишним штамповал.
Тётя Груня день стояла раком,
Мерки с президента их снимал.
Вышел кучерявый Ленин в шапке,
С бородой седою до колен.
Подставляйте люди свои грабки,
Позже нарисую ещё йен.
Или может фунтов-стерлингОвых,
Навояю лёгкою рукой.
И пойду в штанишках своих новых,
Любоваться Камой иль Окой.
Пусть их вишни дальше дозревают,
Дыни поспевают, виноград.
Там у них кобель почти не лает,
Но кусает больно очень гад.
А на кой мне эти заморочки,
Тётя Груня скачет по избе.
Дядя Ваня в бане из сорочки,
Намотал тюрбан на член себе.
Станет он теперь арабским шейхом,
Заведёт гарем из сотен баб.
Скажет им пардон, салам-аллейкам,
И засунет в люли свой кебаб.
Ну а я, шагая по пустыне,
Перейду неведомую грань.
И посею у себя на льдине,
Кукурузу, репу и герань.
Тёлок разведу с глазами лани,
Волкам буду пасти за них рвать.
Заведётся вошь в моём кармане,
И блохою станет погонять.
Их одеть, обуть, колёса смазать,
Много надо долларов, рублей.
Тётя Груня есть чего там вмазать,
Не скупись рюмаху мне налей.
А то скучно стало мне стебаться,
Темку уж пора бы закрывать.
Надоело с рифмами бодаться,
Надоело, правда, твою мать…
Надоело с рифмами бодаться,Надоело, правда, твою мать…
Если рифм способствует неврозу,
На хер шли и перейди на прозу.
Если ж прозы херовата рать,
Перейди на мать.
В огне стремительной атаки,
как со штыком наперевес,
к Ануге я пристроясь сраке,
О,,, как люблю я поэтесс.
В огне стремительной атаки,
как со штыком наперевес,
к Ануге я пристроясь сраке,
О,,, как люблю я поэтесс.
Тебе в лицо бросаю каку,
Эй ты, отстойный из повес,
Ты поэтесс целуешь в сраку,
Но я, увы, не поэтесс.