72!
Правильно?
(-:

Я и говорю...хорошо устроились...
А плевать против ветра?
Я всегда видел то, чего другие не видели,а того, что видели другие, я не видел

А по моему мнению, Дерхайт формально ну абсолютно прав был!
Тебе бы надо было начинать:
" по моему скромнейшему и нижайшему ИМХО гражданка N могла бы выдать следующее сообщение..."
Ты же с присущей тебе скромностью (не отнять - ) заявил:
"я, мол, от имени гражданки N пишу..."
Вот и поступило справедливое возмущение гражданки N, что, мол, с каких это пор никому неизвестный ( ) гражданин Б от ейного имени сообщения выда╦т...
А так нормально вс╦ было ...ИМХО!

Вообще-то, не стоит забывать, что ВСЕ доски здесь модерируются.
Свободные анархисты не торгуются - они просто грабят(с)

Так я Настена и есть!
Он меня же и удалил???!!!
Ничего не понимаю...
Без меня меня женили...
Я всегда видел то, чего другие не видели,а того, что видели другие, я не видел

Ты ещ╦ накатай на себя телегу, что ты себя изнасиловал - посадят, как пить дать!

Да будь ты хоть Памелой Андерсон.
Твой род роли не играет.

I´ll be back .

Из классики , на злобу дня
"Серый тяжелый день.
До позднего утра я спал мертвым сном без сновидений.
Моя старая служанка отлучилась или, может быть, забыла затопить.
В печке лежал холодный пепел.
На мебели пыль.
Пол не выметен.
Я зябко прогуливался взад и вперед по комнате.
Отвратительный запах выдыхаемого спирта наполнял комнату. Пальто и костюм пропахли табаком.
Я открыл окно, но тотчас же захлопнул: холодный грязный воздух улицы был невыносим.
Воробьи, с промокшими крыльями, неподвижно торчали на крышах.
Куда ни глянешь -- беспросветная тоска. Все во мне было разорвано, растоптано.
Каким потертым казалось мне сидение на кресле! Конский волос так и торчал из-под краев.
Надо будет послать за обойщиком... Или уж так все оставить... вести нищенскую жизнь, пока все не разлезется в лохмотья.
А там, что за безвкусица, эти нелепые обрывки материи на окнах!
Почему я не скрутил из них веревки и не повесился на ней?!
Тогда бы я, по крайней мере, не видел больше этой мерзости, и вся серая терзающая тоска исчезла бы -- раз и навсегда.
Да! Это самое разумное! Положить конец всему.
Сегодня же.
Сейчас же, с утра. До обеда. Какая гадость! Что за отвратительная перспектива убить себя с полным желудком! Лежать в мокрой земле с животом, наполненным непереваренной, разлагающейся пищей!
Ах, если бы никогда не всходило больше солнце и не роняло бы в сердца своей жизнерадостной лжи!
Нет! Я не позволю больше себя дурачить, не хочу больше быть мячом в руках неуклюжей бессмысленной судьбы, то подбрасывающей меня вверх, то
кидающей в лужу только для того, чтобы доказать непрочность всего земного -- то, что я давно знаю, что знает каждый ребенок, знает каждая уличная собака.
Значит, надо решиться, серьезно и бесповоротно решиться, прежде чем инстинкт жизни снова проснется во мне и станет рисовать новые призрачные
образы.
К чему послужили все эти вести из мира Нетленного?
Ни к чему, решительно ни к чему.
Только к тому разве, чтобы я закружился в своем вихре и ощутил жизнь, как невыносимую муку.
Оставалось только одно...."