Сала?

А то ж....

Как жаль, что ваша ветка оказалсь очередным метанием бисера.
У меня в какой-то момент было ощущение, что можно что-то объяснить и даже помочь.
А оказывается "много буков" просто пугает...

http://hpsy.ru/public/x886.htm
И снова здравствуйте!!!
Со-бытие как главное событие в психотерапии
--------------------------------------------------------------------------------------------------
(по следам семинара Эрнесто Спинелли)
В этом небольшом тексте мне хотелось бы поделиться наиболее для меня значимыми идеями, звучавшими на этом семинаре и отражающими особенности понимания Э.Спинелли главных составляющих экзистенциальной терапии.
В одном недавнем интервью (М.Щоррелл, 2004) Э.Спинелли еще раз попытался ответить на вопрос ╚для чего и о чем экзистенциальная терапия╩ - ╚...она в основном является не квазимедицинским в лечебным процессом, а скорее структурированной формой исследования, которое является не только исследованием индивида пер-се, но скорее исследованием совместно создаваемых межличностных отношений. В этом смысле подвергается сомнению предположение, что наш фокус как экзистенциальных терапевтов находится на клиенте. Я все больше убеждаюсь, что наш фокус не на клиенте. Он находится на переживании опыта встречи между клиентом и терапевтом. И это подвергает сомнению основные предположения, касающиеся психотерапии╩.
Семинар Э.Спинелли можно назвать развернутым анализом этого определения экзистенциальной терапии.
Главным в экзистенциальной терапии является взаимосвязанность (интеррелатеднесс) терапевта и клиента, характер которой важнее любого теоретического постулата. Э.Спинелли как бы развивает высказанную Р.Лэйнгом идею об исключительной значимости интерсубъективности, выражающей происходящее между двумя субъективными реальностями, в психотерапии. ╚Психотерапия должна состоять в попытке двух людей раскрыть полноту бытия человека посредством их взаимосвязанности. Любая техника, применяемая терапевтом для другого без самости самого терапевта, связанная с поведением, но игнорирующая субъективный опыт, связанная с отношениями, но игнорирующая участников отношений, попросту увековечивает болезнь, которую терапевт пытается лечить. Психотерапия всегда является взаимопроникновением двух полей субъективного опыта╩ (Р.Лаинг, 1974).
Э.Спинелли весь процесс экзистенциальной терапии рассматривает как условную последовательность трех шагов или этапов. Основные задачи терапевта в каждом из них прежде всего связаны с отдельными аспектами взаимосвязанности, отношениями терапевта и клиента. На первом этапе главным является создание общего для терапевта и клиента ╚терапевтического мира╩. Это происходит в процессе исследования ╚жизненного мира╩ клиента, особенности которого сопоставляются с ╚терапевтическим миром╩. Как правило, ╚жизненный мир╩ клиента предстает перед терапевтом как ограниченный, наполненный трудностями, проблемами, симптомами, и очень важно, как он включается в рождающийся ╚терапевтический мир╩. На втором этапе внимание в основном сосредотачивается на характере и способах бытия клиента в ╚терапевтическом мире╩, на взаимоотношениях терапевта и клиента. Вместе с неопределенностью, непредсказуемостью, напряжением, с пониманием необходимости риска и страхом что-либо менять, в ╚терапевтическом мире╩ появляется и намного больше жизненности. Опыт жизни в ╚терапевтическом мире╩ начинает соотноситься с ╚жизненным миром╩ клиента. На третьем этапе опыт жизни в ╚терапевтическом мире╩ переносится в реальную жизнь клиента, в его отношения с другими людьми. ╚Жизненный мир╩ клиента, в определенной степени трансформированный ╚терапевтическим миром╩, способствует растворению последнего.
Э.Спинелли говорил на семинаре, что условием того, что клиент пройдет все три этапа, является то, чтобы он понял, что терапевт в это совершенно другой, непохожий ни на кого из его ╚жизненного мира╩ человек. Это самый сильный вызов для клиента в быть с таким Другим, который говорит то, что думает, и делает то, что говорит. Но быть таким Другим, принимающим клиента таким, какой он есть в не менее сильный вызов и для терапевта. Ведь принимать клиента таким, какой он есть в это значит отказаться от требований к нему, от направления его в сторону изменений и улучшения. Как отмечал Э.Спинелли, если заставлять зависимого клиента отказаться от наркотиков, алкоголя, это значило бы непринимать его таким, какой он есть. При такой позиции терапевта симптомы клиента перестают быть тем, что следует обязательно устранить.Ведь иногда симптом может быть единственным способом взаимосвязанности с миром и устраняя его, мы можем устранить и последнюю возможность для соприкосновения клиента с миром. Но в этом случае перед терапевтом возникают трудные вопросы, порождающие чувство неуверенности и тревоги. Кто я тогда, когда отпадает необходимость избавлять клиента от чего-либо или направлять его куда-либо? Как мне быть с клиентом? Могу ли я с уважением относиться к его жизни, которая мне может казаться неправильной, чужой и бессмысленной? И ответы могут появиться лишь на неясной, неизведанной территории отношений с клиентом.
Э.Спинелли (1994) в своей книге ╚Демистификация терапии╩ пишет об обязанности терапевта ╚быть с клиентом╩ и ╚быть для клиента╩ (другими словами об этом говорилось и на семинаре). Первое означает необходимость учета взаимозависимости в терапевтических отношениях, в которых терапевт стремится не столько проверять объективную истинность утверждений клиента, сколько заботится о том, чтобы по возможности больше оставаться в поле субъективных истин клиента. В процессе терапии они и исследуются совместными усилиями терапевта и клиента. В этом необходима максимальная открытость терапевта опыту клиента, проявлению которой способствует установка ╚незнания╩ у терапевта в терапевтическом диалоге (это одно из основных феноменологических правил слушания). Это нередко и бывает самым трудным, так как в нас глубоко укоренена привычка что-то ╚знать заранее╩ на основании собственного опыта за клиента и желание следовать этому мнимому знанию. ╚Быть для клиента╩ означает отказ терапевта пытаться вести клиента в каком-нибудь направлении, которое кажется правильным и истинным для него. Вместе с тем терапевту важно и не позволять клиенту водить себя по лабиринтам его мыслей и чувств. Терапевт и клиент вместе ищут общее направление в исследовании жизненного мира клиента. В связи с этим Э.Спинелли говорил о значимости правдивости терапевтического диалога. По его мнению, она важнее, чем следование любым теоретическим истинам. Правдивость в это не только и даже не столько искренность, а отсутствие любой заданности в отношениях. Направление диалога в каждый момент терапевтической встречи определяется совместными усилиями терапевта и клиента. Любая попытка контролировать беседу с той или другой стороны уничтожает ее правдивость.
Когда краеугольным камнем терапии является непрерывный процесс построения диалогических отношений, со-бытие терапевта и клиента, на второй план уходит значимость того, что терапевт делает в этих отношениях (в смысле всевозможных методов и способов помощи). Как на семинаре говорил Э.Спинелли, нетрудно понять исключительную значимость отношений в психотерапии; терапевту трудно принять перманентность состояния неопределенности и непредсказуемости в течении всего процесса терапии. Поэтому так сложно преодолеть в себе соблазн стараться показать себя клиенту авторитетным профессионалом, способным и умеющим оказать воздействие на клиента. Как правило, оказывать воздействие, показать свою терапевтическую силу мы пытаемся что-то делая с клиентом и для клиента, автоматически занимая позицию превосходства по отношению к нему. В экзистенциальной терапии сложнее всего именно быть с клиентом и для клиента, вместо того, чтобы показать себя умелым ремесленником.
Чтобы стать терапевтом, способным быть с клиентом и для клиента, своеобразным мастером со-бытия, очень важным становится, в кого или во что верит терапевт в жизни и терапии. Как говорил Э.Спинелли, терапия может состояться лишь тогда, когда я сам верю, что она может состояться.
Вера терапевта и ее значение (последствия) как для самого терапевта, так и для клиентов в большой отдельный вопрос, но очень важно, что это слово звучало на семинаре и заставляло думать не столько об умениях и навыках, сколько о трудно определимой и всегда таинственной душе в терапевта и клиента, соприкосновение которых и позволяет определять психотерапию как ╚лечение души душой╩. На семинаре Эрнесто Спинелли были озвучены и многие другие вопросы экзистенциальной терапии, но для меня главным было то, что я на нем получил маленький урок большой веры в психотерапию как совместное глубокое переживание поиска жизненных истин двумя участниками Диалога.
cum vivo spero

Может быть теперь подействует?