Заметки про нашего мальчика

6.

На лето мы обычно отправляли Вовика на Черное море. Там у нашего министерства в поселке Сергеевка под Одессой был пионерский лагерь. Миша никогда туда не ездил - дед с бабушкой были категорически против: ребенок голодать будет, ребенок завшивеет, и его не проведаешь - слишком далеко, 5 часов автобусом в один конец ... Все это было недалеко от истины, но с Вовиком было сложней чем с Мишей. Миша обычно проводил каникулы у бабушки с дедушкой, Вовик же не хотел этого, там он ощущал несвободу, там был жесткий контроль за каждым шагом. Он там даже ни разу не остался с ночевкой в отличие от Миши, который всегда оставался у дедушки с бабушкой с удовольствием. Да и свекрови было тяжело справляться с нашим непростым ребенком, она уже была немолода и нездорова. Так что пионерский лагерь на месяц - это было для нас решение летней проблемы. Как ни странно, Вовик ездил туда охотно. Возвращался оттуда обычно дочерна загорелым и страшно худым. С едой там действительно были плохо, это было уже довольно голодное время - перестроечное. Рассказывал, что есть хотелось постоянно. потому что утром давали кашу, на обед в основном борщ, в полдник булочку с молоком, а вечером бутерброд. Мясо, рыбу - практически не давали, раз или два за месяц была котлета.

- Что же ты ел? - ужасалась я его рассказам. - Каша, борщ - ты же все это не ешь?

- Кашу ел. Бывала рисовая, манная... А из борща я ел картошку, только ее было мало. К борщу был хлеб, один кусочек давали. И мы с мальчиками ходили на кухню, просили: "Тетенька, дайте хлеба, очень есть хочется." Некоторые поварихи были добрые, давали.

В общем, почти блокадный рацион. Догадаться, что ребенку надо дать с собой мешок сухарей - это мне как-то в голову не пришло. Но в последующие два раза ны уже снабжали его в дорогу сухим пайком. Хватало его ненадолго, ведь делился он на всю компанию, но все же.

У него за месяц даже волосы не отрастали - я стригла его очень коротко, боялась вшей. С такой же короткой стрижкой он и возвращался, хотя обычно у него волосы отрастали очень быстро.

Но все это компенсировалось солнцем, морем, хорошей компанией. Его там никогда не обижали - он был штатный рассказчик историй и чтец. В первый раз на эту "блатную должность" он попал случайно - просто взял с собой пару книжек, одна из которых оказалась габровскими анекдотами. Эти анекдоты он и читал перед сном дружкам. Когда анекдоты кончились - стал пересказывать прочитанные книги, за что и заслужил особое уважение сокамерников, ой, нет - там же были не камеры, а палаты, и дети - не заключенные, хотя лагерь - он лагерь и есть, хорошее место лагерем не назовут. После первой поездки я думала, что он ни за что не поедет больше в лагерь, но я ошиблась: до нашего отъезда он еще побывал в лагере. Один раз, уже в 91-ом, даже дважды за одно лето: и в Сергеевке, и в еврейском лагере на Днестре, там правда, недолго - напуганная путчем ГКЧП администрация вернула детей родителям от греха подальше.

Ребенок очень расстраивался, что не дали срок смену в еврейском лагере до конца отбыть, лагерь был отличный: компания подобралась веселая, кормили вкусно, на территории росли плодовые деревья, можно было лазать по деревьям и рвать сколько хочешь груш, яблок, слив, это вообще был для Вовика верх удовольствия.