Заметки про нашего мальчика

1.

Новый 1983 год мы уже встречали в новой квартире, почти обжитой. Муж привел ее в порядок без меня: проводил там все вечера, по субботам даже ставался ночевать на раскладушке, Он нанял людей, чтобы поциклевали и отлакировали паркет, вымыл окна, отдраил кафель и сантехнику, повесил карнизы, а на них - шторы, привез и собрал мебель, даже люстры уже висели, когда я наконец соизволила прийти и посмотреть, как выглядит в готовом виде наша долгожданная квартира. Муж даже обиделся на меня, что я так долго не приходила посмотреть, что он сотворил. Про то, что я могла бы и помочь, он даже не заикался.

- Какая ты равнодушная и нелюбопытная, - сказал он мне. - А вдруг бы я все сделал не так, как надо?

- Я тебе доверяю больше, чем самой себе. Кто из нас три года слесарем работал - я или ты? И вообще, ты же знаешь, у меня времени нет: дети, стирка, уборка, готовка... Все вечера заняты, и суббота тоже занята хозяйственными делами. А по воскресеньям мы проведываем родителей, тебе ли не знать... А ты - молодец, ты все сделал правильно.

Дом был чудесно расположен, внутри квартала, так что даже шум транспорта до нас не доносился. Мишина школа была совсем рядом - только через дорогу перейти на светофоре, площадка для игр - прямо под балконом, детский сад для Вовика - за углом, даже и дорогу переходить не надо, он сам туда ходил, я его отпускала одного. Стояла на балконе (один балкон у нас выходил на детскую площадку, другой - на детский сад) и смотрела, как он входит в ворота - он всегда оборачивался и махал мне рукой. Мальчик мой обожал свой новый детский сад не меньше, чем старый, всегда сидел там до победного конца. Я приходила с работы в семь, заходила в группу, говорила воспитательнице: "Я уже дома" - и уходила. А Вовик дожидался, пока заберут последнего ребенка, то есть до восьми, провожал воспитательницу Лиду почти до автобусной остановки и приходил домой. Это была полная идиллия, даже не могу представить такое здесь, в Германии. Трехлетний ребенок сам идет в садик, сам возвращается. Фантастика! А тогда это было в порядке вещей, ничего странного мы в этом не находили: дети же играли во дворе сами, без родителей, без бабушек-дедушек, почему бы им самим не пойти в садик, если садик - в том же дворе? А с молоденькой воспитательницей у нашего ребенка любовь была взаимная: он обожал ее, она его - они жили душа в душу.

***

Решив, что 11 лет - возраст вполне солидный для ребенка, чтобы оставлять с ним младшего брата, мы наконец стали выбираться из дому, чтобы развлечься, хоть иногда: в кино, в театр. Я оставляла детям ужин, договаривалась с Мишей:

- В полдевятого уложишь малого спать, а сам можешь еще немного посидеть, почитать. Нас не жди — мы придем не раньше половины одиннадцатого.

Дети не возражали. Когда мы возвращались, они всегда спали. Наутро я всегда расспрашивала Мишу, как им было, слушался ли его Вовик, не скандалил ли, когда он его укладывал.

- Нет, - отвечал старший сын, - всё было хорошо. Он слушался, только я от него все равно так устал, что тоже лег спать в полдевятого.

Я ему верила: наш младший ребенок мог кого угодно умотать одними вопросами.

Но со временем Миша приспособился. Он научил брата цифрам и математическим знакам и стал задавать ему письменно примеры на сложение и вычитание, а со временем научил строить графики по координатам точек, параллельно объяснив ему, что такое отрицательные числа: оси координат у него были и с отрицательными числами тоже. Говорил ему:

- Если все точки поставишь на правильных местах, то, когда их соединишь, получится что-нибудь интересное.

- А что? - спрашивал малыш.

- Увидишь, когда построишь.

Вовик старательно трудился, ну, и получал в результате то кленовый лист, то звезду, то домик... А старший получал долгожданную свободу.

***

Со временем, года в четыре, Вовик захотел научиться читать. Я запретила, сказала домашним:

- Ни за что. Даже буквам его не нужно учить, ни к чему хорошему это не приводит. Пусть его в школе учат. Помните, как скучно было Мише в первом классе? Ладно еще задачки, но если его читать-писать научить, так что он в школе будет делать?

Миша согласился, а муж сказал:

- За меня можешь быть спокойна, я его точно ничему не научу.

И то правда: муж, став начальником отдела, зачастую задерживался на работе, ему было не до того.

Каково же было наше изумление, когда однажды ребенок (ему было тогда года четыре с половиной), усевшись в кресле с довольно толстой книгой - созрел, чтобы продемонстрировать нам свои знания и умения,- раскрыл ее на первой попавшейся странице и бегло принялся пересказывать слово в слово рассказ Драгунского "Что я люблю". Был субботний вечер, все как раз собрались в большой комнате.

- Надо же, - сказала я. - Как это тебе удалось выучить наизусть такой большой рассказ?

- Мама, ты что, не понимаешь? Я ничего не выучил. Я читаю.

Я открыла книгу на другой странице, ближе к концу, сказала:

- Читай.

Ребенок без усилий прочел страницу из середины другого рассказа.

У меня челюсть отпала, все остальные выглядели не менее озадаченными.

- Так, - сказала я. - Я же просила не учить ребенка читать. Чья работа?

Муж и старший сын хором ответили:

- Не моя.

- Мама, меня никто не учил читать, - сказал Вовик. - Я сам научился.

- Но как ты мог научиться читать, если ты букв не знаешь?

- Захотел - и научился. И буквы я тоже сам выучил.

Больше нам от него ничего добиться не удалось. Потом, уже когда он подрос, я еще раз предприняла попытку понять, как он смог научился читать. Спросила его, он ответил:

- Не знаю. Я не помню времени, когда не умел читать. По-моему, я умел читать всегда.

Конечно, это было не так, но субъективно он это так ощущал.

***

Лет с пяти Вовик стал в садике собирать вокруг себя всех желающих послушать книги. Воспитателница Лида говорила, что таких набиралось немало, по 10 -12 детей. Они все усаживались в кружок вокруг него, и он бегло, как взрослый, с выражением читал им. Лида говорила, что для нее это реальная помощь, ведь группы были тогда большими, по тридцать и более детей, это на одну-то воспитательницу и одну нянечку. Ладно, когда они носятся на улице, а когда в группе? Наш малыш оттягивал на себя треть группы, это было очень существенно, Лида могла в это время занять нелюбителей книг чем-то другим, им более интересным.

Дома он довольно быстро перечитал все детские книги: всяческие сказки - народные и литературные: Винни-Пуха, Алису в стране чудес, Мери Поппинс, все шесть томов Волкова про волшебника Изумрудного города, книги про Незнайку, сказки Джанни Родари... Потом принялся за серию "Мир приключений", которая в то время выходила в Кишиневе (выборочно), добрался до фантастики - прочел повести Кира Булычева об Алисе Селезневой - девочке из будущего, Александра Беляева, Уэллса "Человек-невидимка"...

Я с отторопью смотрела, как он глотает книги, которые ему совсем не по возрасту, и думала: А что же дальше? "Война и мир"? Но тут он наконец нашел то, что искал: он стал выборочно читать тома из детской энциклопедии, и мы все вздохнули с облегчением. Тут уже надо было думать, осмысливать, так что скорость чтения замедлилась, детской энциклопедии должно было хватить надолго. Хорошо помню, как одно время его очень занимала проблема размножения: как размножаются, скажем, муравьи. Или змеи, или бабочки. Или растения. Я с ужасом думала о том времени, когда мне придется объяснять ему, как размножаются млекопитающие, в частности люди. На счастье, мне попалась какая-то переводная книга с картинками типа занимательной анатомии, кажется, она называлась "Тайны анатомии" , где двое детей, волшебным образом уменьшившись, путешествуют внутри человеческого тела. Эту книгу он изучил очень внимательно и сказал мне: "Я почти все понял. Есть еще кое-что непонятное, надо вырасти, жениться, тогда уж точно всё будет ясно".

Господи, он же был еще совсем маленький ребенок, я еле удержалась от смеха - боже упаси было рассмеяться, это было бы для него оскорбительно, он же был абсолютно серьёзен! Он в детстве вообще был очень серьезный мальчик, например, мог сказать: "Мама, ты знаешь, папа у Юры Хемича (соседского мальчика, с которым они ходили в одну группу в детском саду) пьет водку. У них полно бутылок на балконе. Это же очень вредно - употреблять алкоголь. Я так ему и сказал". Приятелю моего мужа Алику он как-то высказал: "Дядя Алик, зачем вы курите? Вы же можете заболеть неизлечимыми болезнями, например, раком легких".

Люди терялись, когда такое слышали от пятилетнего ребенка, не знали, как реагировать. Нам пришлось потратить массу усилий, чтобы отучить его делать замечания взрослым, он никак не мог понять - почему?