IV.

Посмотрим и на то, как он думает оклеветать нравоучительную часть (нашей веры).
Он говорит, что она заключает в себе черты общие с учением прочих философов и не представляет какого-либо особенного и нового учения.

На это нужно ответить: если бы правильное понятие о нравственном законе не было присуще всеобщему сознанию, то тогда, собственно, и у тех, которые допускают праведный суд Божий, было бы отвергнуто наказание для грешников. Поэтому нет ничего удивительного, если один и тот же Бог свое учение, преподанное через пророков и Спасителя, отпечатлел в душах всех людей с той целью, чтобы на суде Божием никто не мог оправдаться, так как всякий человек имеет произволение закона, написанное в сердце своем (Ср. Рим. 2:15). Эта именно мысль прикровенно раскрывается и в Слове (Писания), которое, однако, почитается у греков за миф. Там говорится, что Бог собственным перстом (Исх. 31:18) записал и вручил Моисею заповеди, которые преступили в своем нечестии люди, (от)-лившие тельца (Исх. 32:19), которые изгладил – как бы так говорило (Писание) – поток беззакония. И во второй раз написал Бог (те же заповеди) на каменных скрижалях, которые вытесал Моисей, и снова вручил их ему (Исх. 34:1): это как бы означает, что пророческое слово первого беззакония снова обращает душу через Второе Писание Божие.