Из интервью журналистa немецкого ARD Хайо Зеппельтa:

– Когда вы начинали ваше расследование о допинге в России, могли представить, что оно приведёт к таким результатам?
– В 2014 году мы не ожидали, что расследование так разрастётся и что один документальный фильм так повлияет на всё, что произошло потом. Да, тогда мы хорошо поработали, но, с моей точки зрения, именно сама Россия за последние годы совершила очень много ошибок. Причём я говорю не о спортсменах, а о тренерах, чиновниках и властях, которые так и не поняли, что все эти усилия западных СМИ и политиков предпринимаются не для того, чтобы уничтожить российский спорт. Нет, людям надо понять, что на данный момент всё выглядит так, что именно российские власти предали своих атлетов.

— Приведите конкретный пример ошибки или предательства.
— Например, они сфабриковали доказательства. Шесть недель назад Колобков письменно представил доказательства о том, что Родченков якобы лгал. Но эти доказательства оказались поддельными. Вы можете себе такое представить? Это же министр спорта, из правительства, из Кремля! И он представляет ложное доказательство. Просто невероятно!

В этом, повторю, и есть суть истории. И дело не в том, что Запад атакует Россию. Мы работаем над этой темой, потому что это большой скандал и мы должны расследовать его. Россия всегда отрицала очевидные доказательства. И если ситуация не изменится, то процесс не остановится.

– Но вы слышали, что сегодня сказал Дмитрий Медведев про антироссийскую истерию?
– А, да-да, антироссийская истерия… Россия всегда хочет быть жертвой. Но нет, жертвы – это чистые спортсмены, жертвы российской допинговой системы. Я согласен с тем, что другие страны также имеют серьёзные проблемы с допингом, но если сравнить масштаб этой системы, поддерживаемой в России государством, с чем-то подобным в других странах, то можно заметить очень большую разницу. В России в эту систему вовлечены сотни, тысячи спортсменов.

Это можно сравнить с тем, что было в моей стране – Восточной Германии в 70-80-х годах. Масштаб примерно такой же. И когда говорят, что в других странах тоже кто-то, например, пропускает тесты, то могу сказать, что это всё равно несравнимо с государственной системой допинга, доказанной в том числе манипуляциями.

– А вы можете объяснить, зачем России было идти на манипуляции с базой данных Московской лаборатории, если это всё равно бы вскрылось?
– Просто они думали, что это никогда не вскроется. И это глупо, честно говоря. Сейчас я могу строить только догадки зачем. Дело в том, что многие олимпийские чемпионы в России – это очень известные, уважаемые люди, которые работают и в политике, и в спортивных федерациях. И они не хотят возвращать свои медали. Это, повторю, лишь предположение, моя теория, которая может объяснить произошедшее так: «Я не хочу стыдиться, когда люди узнают, что я тоже использовал допинг. Так что для меня важно закрыть эту историю, эту долгую сагу с российским допинг-скандалом». Вот такая теория.

– Решение ВАДА разрешить чистым спортсменам из России участвовать в Олимпиаде вас удовлетворило?
– Я не уверен насчёт этого, честно говоря. Мне кажется, Россия могла бы вынести лучший урок, если бы никого из россиян вообще не было на Олимпиадах и чемпионатах мира. С другой стороны, в этот процесс вовлечены невиновные спортсмены, и они должны быть защищены. Но кто знает, кто чист, а кто нет, после всего того, что случилось? Мы не знаем, и от этого ситуация становится намного более сложной.

– А что вы получили за всё это время: стали богатым, известным?
– Я не стал богатым — это точно. И не знаю, можно ли меня называть известным. Многие люди теперь меня знают, особенно в России. Я знаю это.