Нет, не утверждает точно так Ренан.
Может показаться, что это так, но это совсем не так

Зная, как Вы всегда настаиваете на точности цитирования, копирую полностью фрагмент, посвящённый чудесам Иисуса. И простим Ренану то, что в некоторых случаях он приписывал Иисусу свои мысли, точнее, своё представление о возможных Его мыслях .

Вам не кажется, что он имел на это право?

Глава пятнадцатая ( Ренан "Жизнь Иисуса" )

Возможно, что окружающие Иисуса бывали более пораже-
ны его чудесами, чем его проповедями, исполненными та-
кой божественной глубины. К тому же и до, и после смерти
Иисуса народная молва, несомненно, крайне преувеличила
число его чудес. Действительно, типы евангельских чудес
не представляют большого разнообразия, они постоянно
повторяются и, по-видимому, списаны с незначительного
количества образцом, приспособленных к народному вкусу.
Среди перечисления чудесных рассказов,
заключающихся в Евангелиях, совершенно невозможно
выделить чудеса, приписанные молвою Иисусу при его
жизни или после смерти, – от тех чудес, в которых он со-
гласился играть активную роль. Почти все чудеса, которые
Иисус воображал, что совершил, заключались в чудесных
исцелениях. Медицина в Иудее была в эту эпохусовершенно ненаучна и предоставлена личному вдохно-
вению каждого. Научная медицина, основание которой бы-
ло положено за пять веков до того в Греции, была иудеям в
Палестине в эпоху жизни Иисуса мало известна. А при та-
ком состоянии знаний присутствие при больном выдающе-
гося человека, обращающегося с ним ласково и внушающе-
го ему уверенность в выздоровлении, может действительно
принести исцеление. Кто решится отрицать (за исключени-
ем, конечно, случаев органических повреждений), что часто
одно общение больного с выдающимся человеком лучше
всякой аптекарской кухни? Целебно уже одно удовольст-
вие, получаемое от его общества; улыбки, надежды бывает
часто достаточно для подъема сил.
Иисус, как и большинство его соотечественников, не
имел никакого представления о рациональной научной ме-
дицине. Как и все, он полагал, что исцеление приносится,
главным образом, исполнением религиозных обрядов, и та-
кая уверенность вполне последовательна. Раз на болезнь
смотрели, как на наказание за грех или как на дьявольское
наваждение, а не как на следствие физических причин, то в
таком случае лучшим врачом являлся святой, обладавший
сверхъестественной силой. Исцеление считалось явлением
морального порядка. Иисус, чувствовавший свою нравст-
венную силу, должен был считать себя одаренным властью
исцелять. Глубоко убежденный в том, что прикосновение к
его одежде, возложение им рук и смачивание его слюной
может облегчить людей, – он был бы жесток, если бы отка-
зал страждущим в том облегчении, которое мог им дать.
Исцелением больных всегда знаменовалось царство Божие
и с ним всегда связывалось облегчение участи бедных. То и
другое было признаком великой революции, которая долж-
на была привести к исцелению всего зла и всех немощей.
Ессеи, у которых так много общего с Иисусом, также счи-
тались весьма могущественными, искусными врачами.
Одним из самых частых случаев исцеления, практикуе-
мых Иисусом, было заклинание или изгнание бесов. Вера в
бесов господствовала над умами того времени. Что бесы
вселяются в тело некоторых лиц и заставляют их действо-
вать вопреки своей воле, – такое общее мнение существо-
вало не только в Иудее, но во всем мире. Неоднократно
упоминаемый в Авесте персидский див Аэшма-даэва, «див
вожделения», известный у иудеев под именем Асмодея,
считался причиной всех истерических заболеваний у жен-
щин. Эпилепсия, душевные и нервные болезни, при кото-
рых больной как бы не владеет собой, – все болезни, для
которых не усматривается видимых причин, как глухота и
немота, объяснялись точно так же. Замечательный трактат
Гиппократа «О священной болезни», установивший еще за
четыре с половиной столетия до Иисуса истинные взгляды
медицины на эти вопросы, все же не уничтожил всеобщего
заблуждения на этот счет. Все верили в существование бо-
лее или менее действительных приемов для изгнания бесов:
занятие заклинанием бесов составляло такую же профес-
сию, как в наше время медицина. Нет никакого сомнения,
что Иисус пользовался еще при жизни своей репутацией
знающего в совершенстве это искусство. В то время в Иу-
дее было много сумасшедших, – вследствие крайнего воз-
буждения умов, вероятно. Эти сумасшедшие, бродившие насвободе, как это и до сих пор происходит в тех же местах,
жили в пустынных пещерах, служивших для погребений, в
обычном прибежище всех бродяг. Иисус глубоко сожалел
этих несчастных. По поводу его врачеваний рассказывались
тысячи странных историй, в которых легковерие того вре-
мени находило себе широкий простор. Но и в этих случаях
не следует преувеличивать силу влияния Иисуса. Случаи
душевных расстройств, объяснявшиеся одержимостью бе-
сами, часто бывали совсем легкие. Даже теперь в Сирии
считают сумасшедшим или одержимым бесом (оба эти по-
нятия носят одно и то же название меджнун) людей, отли-
чающихся какою-нибудь странностью. В таких случаях
часто бывает достаточно одного ласкового слова, чтобы из-
гнать «беса». И такие средства, несомненно, и употреблял
Иисус. Кто знает, не распространилась ли его слава, как за-
клинателя бесов, почти без его ведома. Люди, живущие на
Востоке, бывают весьма изумлены, узнав через некоторое
время, что они пользуются известностью как врачи, вол-
шебники, отыскиватели кладов, причем совершенно не мо-
гут припомнить фактов, давших повод к подобного рода
измышлениям.
Кроме того, многие обстоятельства как будто указыва-
ют на то, что Иисус сделался чудотворцем лишь впоследст-
вии и даже против своей воли. Часто он уступает только
усердным просьбам и неохотно совершает свои чудеса, уп-
рекая просителей в умственной неразвитости. Необъясни-
мую, на первый взгляд, особенность представляет его
стремление совершать свои чудеса тайком и требование от
исцеленных ничего не рассказывать о них. Когда бесы хо-
тят провозгласить его Сыном Божиим, он запрещает им и
заикнуться об этом; и признают они его против его воли.
Эта черта особенно характерно отмечена в Евангелии Мар-
ка, по преимуществу повествующего о чудесах и заклина-
ниях бесов. Очевидно, ученик, доставивший главные све-
дения для этого Евангелия, сильно досаждал Иисусу
своими восторгами перед чудесами, и учитель, тяготив-
шийся такой репутацией, часто повторял ему: «Не говориоб этом». Однажды такая размолвка окончилась странной
вспышкой гнева, свидетельствующей, как утомляли Иисуса
эти постоянные просьбы людей не сильного ума. Времена-
ми ему прямо противна, по-видимому, роль чудотворца, и
он старается дать возможно меньшую огласку чудесам, ко-
торые сопровождают каждый его шаг. Когда его враги тре-
буют от него чуда, в особенности небесного знамения – ме-
теора, он им решительно отказывает. Поэтому мы имеем
право предполагать, что ему навязали репутацию чудо-
творца, – что он, пожалуй, не противился, но и не содейст-
вовал этому и что, во всяком случае, он сознавал неоснова-
тельность этого о себе мнения.
Поддаться слишком сильно нашим антипатиям в этом
пункте значило бы погрешить против правильного истори-
ческого метода. Чудеса Иисуса были результатом на-
силия над ним эпохи, уступка, вырванная у него потребностью
времени. Вот почему слава заклинателя и чудотворца раз-
веялась, а слава религиозного реформатора будет жить вечно
Главным условием истинной критики явля-
ется понимание различия эпох и умение освободиться от
тех инстинктивных привычек, которые являются результа-
том чисто рационалистического воспитания. стического воспитания. Чтобы предупредить возможность нарекания на личность Иисуса, – во-
все не следует замалчивать те факты, которые в глазах его
современников стояли на первом плане. Удобнее всего бы-
ло бы заявить, что все это добавления учеников, а они
стояли неизмеримо ниже своего учители и, не будучи в со-
стоянии понять истинного величия его, могли стараться
возвеличить его путями, совершенно его недостойными.
Однако все четыре автора жизнеописания Иисуса едино-
гласно восхваляют его чудеса. Один из них, Марк, слу-
живший апостолу Петру переводчиком, так сильно выдви-
гает эту сторону, что если бы характеристику Христа
пришлось составлять исключительно на основании его
Евангелия, – то Иисус оказался бы выдающимся по силе
заклинателем, внушавшим страх и желание как-нибудь из-
бавиться от него.
Итак, мы без колебания должны допустить, что деяния, рассматриваемые в настоящее время, как признаки галлюцинаций или безумия, занимали крупное
место в жизни Иисуса. Стоит ли жертвовать величавой стороной этой жизни ради этой темной стороны? Будем остерегаться этого. Простой волшебник никогда не произвел бы той моральной революции, которую произвел Иисус. Если бы чу-
дотворец затмил в Иисусе моралиста и религиозного ре-
форматора, то от него произошла бы школа теургии, а не
христианство.

Кстати, увлекшись критикой Ренана, Вы не ответили на мой вопрос в этом постинге(58). Ваш ответ мне был бы так же интересен.