Виски Ballantine’s

В дверь постучали. Кто бы это мог быть?!

Гостей я сегодня не ждал. Да и гости в основном звонили. Стучать имели

привычку не многие, и я легко узнавал всех по стуку. В этот раз стучал

кто-то незнакомый.

Открываю. В сумрачном свете лестничной клетки стоял Олег.

- Привет, Вадим! – голос его звучал как-то очень настороженно и глухо – Можно у тебя переночевать?

Ну, вот тебе и здрасьте! Столько лет не

виделись, и тут вдруг с бухты-барахты – переночевать! Что-то он какой-то

не такой, этот Олег, прям на себя не похож. Может случилось чего?.

Видя моё замешательство, он продолжил:

- Кх-м, знаешь, тут такое… короче у меня проблемы. Меня ищут. Мне надо спрятаться на некоторое время. Можно – у тебя?

О, Господи! Всякое у меня случалось, но

что бы человек прятался… Ну раз уж у него проблемы, то пусть заходит.

Мне квартиры не жалко. Места для ночлега всегда найдётся. Принимать на

ночь друзей мне не впервой. Олег то же был моим другом. Да, был

когда-то…

С Олегом мы познакомились на Автореме. Он

был руководителем заводского музыкального коллектива без названия.

Позже они назвали себя вполне символично – «Головокружение» - Олегу

нравилась одна песня у Антонова – «Гляжусь в тебя, как в зеркало, до

головокружения…». Сначала он хотел назвать группу – «Зеркало», но в

Горловке уже была такая группа. Пришлось назваться этим вот…

недомоганием. Они называли себя, конечно, рок-группой, но то, что они

исполняли…. Я бы не рискнул осквернять слово «РОК» их репертуаром.

Работал Олег на сборке, а после работы в

одной из подсобок завода, собиралась группа и репетировала. Олег играл

на гитаре и пел. Так же сочинял все песни. И хотя песни эти без слёз

слушать было трудно, я всё же проникся романтикой музыкальной жизни

Авторема, и как то так получилось, что меня взяли в группу на роль

оператора. То есть я должен был настраивать звук группы на микшерском

пульте. Была лишь одна пустяковая проблема – микшерского пульта у группы

не было. Но были большие планы на его приобретение. А пока мой пульт

ждал своего часа, я был вынужден заниматься аппаратом – расчехлять и

зачехлять инструменты, подключать и отключать все провода. И даже на

сборных концертах, где довелось нам поучаствовать, и где всегда в зале

был микшерский пульт, я оставался без дела, поскольку оператор за этим

пультом уже сидел.

Группа имела сразу три направления.

Во-первых, они пытались играть рок. Но все их потуги вызывали чувство,

будто кто-то пытается завести автомобиль с неисправным двигателем. Вот

бодро начинает крутиться стартер. Но двигатель не стартует. Стартер

натужно крутится и тебе кажется, что вот-вот, вот сейчас, вот через

мгновение из динамиков прорвётся настоящая рок-музыка. Но вот уже

аккумулятор начинает садиться, стартер начинает захлёбываться и наконец,

смолкает. Слава Богу!

Во-вторых, был официальный репертуар.

Песни для конкурсов. Группа регулярно, но безуспешно, принимала участие

во всех возможных конкурсах. Тематику этих песен можно выразить

названием одной из песен – «Пейте яблочный сок!» - ну прям о

наболевшем! Острые языки переименовали песню в «Запивайте яблочным

соком!»

В третьих, был танцевальный репертуар.

Олег мечтал создать коллективу репутацию и таким образом начать

зарабатывать на свадьбах. Репертуар этот регулярно обкатывался на

заводских дискотеках и походил на чудовищную смесь Дип Пёпл с Ласковым

Маем. Выдержать этот звуковой прессинг было под силу не всякому, поэтому

группа часто делала паузы и включала магнитофонную дискотню. И народ

сразу пускался в пляс, пользуясь такой счастливой возможностью.

Но те молодые люди, что собирались

пожениться, были ещё слишком молоды и никак не созрели до нашей группы.

Желающих пригласить нас на свадьбу не было.

Но Олег не унывал. Время от времени его

посещали совершенно безумные проекты. Однажды он предложил мне

организовать с ним подпольную фирму по производству музыкальных бытовых

усилителей. Мол советская промышленность делать хорошие усилки не умеет,

а импортные стоят огромных денег, а мы и японцев переплюнем и цены

понизим. И сразу поручил мне придумать название нашей будущей фирмы.

Ведь хорошее название – это половина успеха! Ну чего бы достигла фирма

Акай, называйся она иначе?! Да её бы ни кто не знал!

И я всерьёз озадачился этим поручением.

Но задача оказалась крайне непростой! Как вообще придумываются эти

названия, кто знает?! В результате я стал комбинировать буквы и слоги

наших с Олегом имён. Из всех вариантов остановился на незатейливом, но

внушительном «ВАОЛ». Олег обрадовался и одобрил мой вариант. И так,

половина дела была сделана. Оставались лишь технические мелочи –

разработать схему, закупить деталей, продумать дизайн, наладить

производство и сбыт. Делов то?! Но, почему-то, сразу после рождения

названия нашей фирмы, идея была забыта. Не люблю я людей, бросающих дело

на полпути к успеху! Но если кто-нибудь из вас вдруг где-то увидит лейб

«ВАОЛ» - дайте знать. Непременно отсужу у них пару миллионов за

плагиат!

А что нас связывало? Да, пожалуй, кроме

любви к музыке и ничего. Был он старше, женат, и уже имел своего

отпрыска. Впрочем, семейные дела его мало заботили. Всё свободное время

он отдавал репетициям, алкоголю и бабам. Где он находил всех этих

простушек, так легко ведущихся на его дешёвые комплименты – ума не

приложу. Но у него был нюх. И внешность девушек тут роли не играла.

Играла душевная простота его жертв. И именно на простоту эту у него было

особое чутьё. Он безошибочно выбирал своих пассий и непременно

добивался успеха. Поэтому со стороны казалось, что он просто неотразим!

Красивые и уродины, малолетки и зрелые женщины – все были в его

коллекции. Согрупники его уважали и завидовали, ведь со стороны

казалось, что он способен окрутить любую! При этом внешность его была

невзрачна и даже в чём-то неприятна. Да, тёмные очки и усы делали его

похожим сразу на сотню рок-музыкантов, но эта постоянная его кривая

усмешка…. Бес его знает, что трогало те незатейливые девичьи сердца?

Неужели лишь плоские комплименты?!

Однажды он предложил мне купить у него

магнитофон Маяк 001. Когда-то это был флагман отечественного

магнитофоностроения. Но на тот период Маяк этот уже не был в лидерах.

Его вытеснила Электроника 012 – явный закос под Акай. Но вот в чём беда –

эту технику было не купить ни за какие деньги! Только по большому

блату. Да и стоила она очень не мало. А тут такое заманчивое

предложение. За ценой Олег не постоял. Щедро предложил мне купить у него

аппарат всего за… 700 рублей. То есть почти по цене нового. Я был в

замешательстве. Вот так друг! Драть с меня такие деньги! Но, недаром

говориться – дружба дружбой, а денежки – врозь. Желание возыметь этого

монстра пересилило во мне всё. И я снял деньги с книжки – подарок отца

«на свадьбу».

Радость моя была недолгой. Уже на третий

день у магнитофона выявился скрытый дефект. При воспроизведении он мог

внезапно и быстро начать перематывать плёнку. Да с такой скоростью, что

лента то и дело вылетала из бобины и наматывалась на ось, а то и

рвалась. Таким образом я сразу испортил себе пару ценных записей.

На мой вопрос Олег лишь плечами пожал. Мол, я терпел и ты – терпи. Зашибись!

Но когда дело дошло до моей самой ценной

записи – „Братья по оружию“ – Дейр Стрейтс… Запись эта была сделана с

фирменного винила. А плёночка Максвел была когда то куплена в Донецке,

на музыкальной толкучке Волна за бешенные тогда деньги – аж 40

полноценных советских рублей. И мой новоявленный монстр порвал эту

плёночку.

Пришлось мне вернуться к разговору о

Маяке. Но Олег рекомендавл найти хорошего мастера. Мол там, скорее всего

релюха чудит. Поменять, и всех делов! Ага, что же ты сам то не поменял?!

Вскорости я покинул Авторем и мы больше

не виделись. То есть виделись, конечно. Иногда, случайно, в городе. Но я

всегда старался избегать контакта. Обида сидела во мне. Да и он

активности не проявлял. Таков был конец нашей дружбы….

И вот он сидит у меня. Хмурый и подавленный. И ему нужна моя помощь. Ну что же, чем смогу – помогу…

- Вадим, у тебя есть водка?

Я спохватываюсь. Как это я сам не догадался?! Столько времени не виделись, не грех и выпить за встречу!

- Только у меня бабок нет совсем. –

начинает он объяснять – Но ты не ссы, я скоро получу кучу бабла –

рассчитаемся. Ты только дай мне пожить у тебя несколько дней. Лады?

Да при чём тут деньги?! Не нравится мне

его разговор. Квартира – вот она. Живи, сколько хочешь. Что с меня,

убудет что ли?! А выпить и закусить я как-нибудь обеспечу.

Да, водки у меня полная хата. К тому

времени я работал экспедитором у моего друга и одноклассника Ромы. Он

держал ларёк-батискаф через дорогу, а у меня устроил склад. Ну не было

иного выхода тогда. А мне хоть этот склад и доставлял некоторые

неудобства, но пережить их было можно. По дружбе я денег с Ромы за

аренду не брал, а склада никогда не касался – нужды не было. А тут вот

срочно понадобилась бутылка водки. Взять сейчас на складе, а потом

вернуть? Нет, склад – это святое! Я и без того опасался, что вдруг

недостача какая обнаружится. Что тогда? На кого падут подозрения? А

завтра кладовщик придёт и может обнаружить, что в ящике бутылки не

хватает. Мы с ним хоть и друзья закадычные, но к чему мне эти

объяснения?

Решаю слетать в ларёк за водкой. Это

десять минут делов. Собираю символическую закусь. В холодильнике

завалялись несколько отварных картошек. Помидоры вчера купил – кстати.

Есть кусок сала. Нормально можно посидеть.

- Вадим, да не надо ничего готовить! Давай просто выпьем!

Нет, не понимаю, как можно пить, не закусывая?!

Садимся. Пьём без тостов, как за упокой.

Одну, другую, третью. Разговор как то не клеится. Олег почти ничего не

ест. Странный какой-то. Как так можно?!

- Вадим, а ты веришь в Бога?

Я чуть не роняю рюмку. Опаньки! Это что за вопросы такие?! Уж не шутит ли он?!

Но Олегу не до шуток. Мой ответ его и не интересовал. Он начал свою речь…

Он только недавно узнал, что

действительно Бог – есть. И что все мы ходим под ним. Он всех нас судит

по делам нашим. И надо так суметь прожить жизнь, что бы предстать пред

ним потом в чистоте…. В Бога должны верить все, иначе всем неверующим

будет… нехорошо.

Вот в двух словах суть его речи. Я слушал

всё это молча, пытаясь понять – что происходит?! Это – Олег вообще?!

Это Олег мне объясняет, что надо вести праведную жизнь? Ой, ущипните

меня!!! Может я сплю?!

Впрочем, я захмелел, и услышанное не

повергло меня в окончательный шок. А вот захмелел ли Олег – было трудно

понять. Внешне его опьянение ни как не проявлялось. Но мысли его начали

путаться. Он вдруг опять перескочил на тему «больших денег» и что скоро

он со мной рассчитается за всё.

Так, что-то мне всё это надоело.

- Олег, – прерываю я его на полуслове – а

давай уже спать ложиться?! Мне завтра рано вставать. А ты можешь спать,

сколько угодно. Только не удивляйся, сюда может кладовщик прийти, товар

забирать. Ключи тебе дать?

Олег мутно смотрит на меня. Обиделся, что ли?! Ага, вот теперь я точно вижу, что он опьянел.

- Нет, ключи мне не надо, – наконец отвечает он – я выходить ни куда не буду.

- Хорошо, значит - завтра увидимся!

Мы укладываемся. Я уступаю Олегу свой диван, а сам иду в спальню, где склад – там есть старая кровать…

Следующий день начался как обычно. К семи

я был у ларька. Водитель был уже на месте. Можно отправляться по

обычному маршруту. Принимаю вчерашнюю выручку и мы отправляемся на

закупку. Сначала оптовый рынок, затем – в Донецк по продовольственным

фирмам. День удачный – расчеты в конце дня сошлись копейка в копейку.

Обычно же случались мелкие недостачи. А иногда и крупные. Ни как я не

мог понять природу этих недостач. Впрочем, я уже давно научился их

покрывать и относился к ним как к обычным рабочим издержкам.

К концу дня обычно выматываешься. Со

стороны ведь кажется, что работа экспедитора весьма непыльная. Сиди себе

в машине, деньги считай да товар получай. Но тот, кто хоть раз делал

закупку пары сотен наименований товара в полутора десятках разных точек

за один день – тот поймёт. В голове надо держать тысячу разных позиций с

ценами, постоянно запоминать новые позиции и постоянно сравнивать цены

на разных точках. И не щёлкать при этом физиономией. Как бы ты деньги не

прятал, вытащить их могут в любой момент – только чуть зазевайся. А

если добавить сюда то, что приходилось работать и по 12 и по 14 часов,

без отпуска и с одним выходным, то весёлая картинка выходит. Иногда

казалось, что я живу на работе, а домой – только переночевать. Правда

заработок был на то время неплохой. Целых сто долларов в месяц. Почти

как у шахтёров. И жаловаться вообще - грех. Одних только приключений с гаишниками хватило бы на несколько томов мемуаров. Есть, что вспомнить…

В этот день удалось освободиться пораньше – в шесть был уже свободен.

Олег заметно нервничал. Он ждал меня

раньше. Привык, понимаешь, к размеренной работе на Автореме, когда после

трёх - свободен. Оказалось, что ему надо срочно позвонить, а я так

«задержался».

- Так сходи, позвони от соседей.

- Нет, мне надо из автомата. Где тут ближайший?

Так, понятно, секретный разговор! Прям партизан какой-то…

- Так ты же, вроде, прячешься. От кого?

- От бандитов.

- А если они тебя увидят?

- Не увидят. Я быстро.

- А если они тебя проследят, и ты их сюда приведёшь?

- Вадим, не ссы, это только один звонок. Без него бабок не будет.

Достал он уже со своими словечками и со

своими бабками. Можно подумать меня они интересуют. Мне бы со своими

недостачами разобраться…

Уходит. Через полчаса возвращается мрачнее тучи. Я ничего не спрашиваю.

На следующий день я уже постарался появиться пораньше. Вдруг у Олега ещё какие желания возникнут? И они возникли. Одно желание.

- Вадим… - он замялся – ты бы не смог сейчас съездить к моей жене и передать ей записку?

Хм-м. Вообще-то неплохо бы отдохнуть

после напряжённого дня. Но он так смотрит, будто от моего визита к его

жене зависит его жизнь.

Ладно, ехать далеко, аж на Солнечный, но

если повезёт с транспортом, то часа за два с половиной справлюсь. Он

пробует написать записку, потом мнёт бумагу. Руки трясуться.

- Вадим, давай на словах?! Передашь?

Нет, действительно, странно всё это. Впрочем - что за проблема передать на словах?! Передам, конечно.

- Ты скажи ей, что я жив, что я скоро получу деньги и принесу. Пусть не волнуется. ОК?!

Текст мне ясен. Еду на Солнечный квартал. У Олега я бывал пару раз. Последний раз забирал у него Маяк. Нет, лучше не вспоминать…

Мне открыла его жена – высокая, чуть

полноватая женщина с монументальными формами . На ней лица нет. Будто в

доме траур и хоронят кого-то. А мой приход её ещё и напугал. Был заметен

в глазах мечущийся страх. Из глубины квартиры послышался детский голос:

- Мам, это папа?

- Нет!

Я быстро выпалил нужную пару фраз. Страх в

её глазах исчез, но это и всё. Ни какой реакции, будто я ничего

радостного ей не сообщил. По-моему она не поверила мне про деньги. Стоит

и молчит.

- Ну, я пошёл?

Равнодушно кивает.

Странный визит. Что тут происходит?! Впрочем - не моё дело. Зачем соваться, если сами не говорят?!

Прошло несколько дней. Ничего не

произошло. Олег всё так же жил у меня. Без меня он смотрел телевизор,

что-то читал. А когда я приходил… По моему мы оба старались находить

темы для разговора, но получалось натужно. Водку он больше не просил,

поэтому я пару раз предложил сам. Он не отказывался, но и после выпивки

на разговор не тянуло. Мне уже хотелось, что бы он поскорее получил свои

бабки и ушёл. Но у него что-то не получалось. Он звонил пару раз от

соседей, но, вероятно, не дозванивался.

В воскресенье у меня всегда выходной. Единственный выходной на неделе. И тут у Олега возникло ещё одно поручение.

- Вадим, извини, ты можешь сделать ещё одну вещь для меня?

- Какую вещь?

- Надо сходить по одному адресу. Там надо

просто сказать… Ну, то же самое, что ты сказал моей жене. Что я

жив-здоров. Я не сбежал. Скоро получу деньги и приду. Сходишь?

М-м-да… Мальчик на побегушках.

- Если это так важно, то я схожу. Это далеко?

Оказалось, что в соседнем районе. Ладно.

По случаю воскресенья решил одеть свой выходной «костюм» - брюки, плащ и

шляпу. И итальянские мокасины – память о Свердловске. Прикид

сногсшибательный. Особенно если обратить внимание, что старые болгарские

брюки уже коротковаты – были куплены в Сочи, ещё когда я был

подростком, когда мы с отцом были там на отдыхе. А плащ был на размер

меньше… Впрочем кому до этого есть дело?! Плащ я оторвал в заводском

магазине, когда работал на Стироле. Увы, я немного опоздал и к моему

приходу моих размеров уже не было. За то это был шикарнейший югославский

плащ, а-ля Ален Делон, горчичного цвета. Размер уже не имел значения. И

если немного вобрать в рукава руки, то ваще – бомба! Ну а шляпа была

отечественная, но так же шикарная – широкополая, тёмно-серая с чуть

более светлой атласной лентой. Долго искал именно такую в Харькове,

когда ездил на закупки для ларька.

И так, вырядившись истинным джентльменом, я отправился нанести визит каким-то незнакомым людям…

В этот день распогодилось. Солнце вдруг вылезло из-за туч и стало нещадно припекать. Пришлось расстегнуть плащ и снять шляпу.

Это была пятиэтажка. Такой странный

район, куда проще дойти пешком, чем доехать – от меня транспорт туда не

ходил. Поднимаюсь на третий этаж. Звоню. Не знаю почему, но немного

волнуюсь. И дверь мне открывает….

Нет, я бессилен это передать! Юная

Мадонна, в шортах и лёгкой мужской рубашке с младенцем на руках. Глаза

просто ослепляет брызжущая сексуальность девушки. Сколько ей? 16? 17? С

лица ещё не сошли окончательно подростковые угри. Шорты и лёгкая рубашка

предательски выдают идеальную точёную фигурку. И лицо… С такого лица

только портреты писать. Белая кожа, тёмно-каштановые длинные распущенные

волосы. Под рубашкой угадывается высокая грудь, похоже – без лифчика.

От неожиданности меня парализует. Я стою и

идиотски молчу, потеряв всякую способность говорить. Куда я попал?

Может – ошибся квартирой?

У девушки на глазах слёзы. И выражение

лица… Наверное и здесь какое-то горе? Но в этот раз я вижу, что моё

появление не вызвало страха. Напротив - девушка смотрит на меня с такой

надеждой, как будто я пришёл спасти её из рук злодея!

Младенец на её руках вдруг заворочался и заголосил. Из квартиры донёсся мужской голос:

- Кто это? Это – ОН?!

- Нет, папа, это – другой. – и уже ко мне – Вы… от Олега?

Я киваю. Она пропускает меня в комнату.

Нет, заходить я не собирался. Извините, у меня в носке дырка. Я об этом

не подумал. Но её жест был на столько убедительным, что я вошёл. В

прихожей на секунду замешкался. Как мне теперь разуваться, если… Вот,

блин, джентльмен, в плаще, с дырявым носком…

- Не надо, не надо разуваться!!! – это из

комнаты прибежал отец девушки. Сам он был в старых трусах, в майке и в

драных тапках. Лицо помятое. Волосы с заметной проседью всклокочены.

Живописный тип!

Теперь я заметил, что таки, наверное, и

не надо разуваться. Квартира сквозила вопиющей нищетой. Затёртые старые

обои, кривой паркет со стёртым пятнами лаком. Пятна на полу пытались

прикрыть такие же затоптанные древние половики. Минимальная обстановка,

из-за которой комната выглядела полупустой. Но везде следы присутствия в

доме младенца – стопки пелёнок, ползунков и другого детского белья, на

столике – кучка баночек с питанием вперемешку с присыпками и прочим

неведомым содержанием. В углу стояла самодельная гладильная доска –

просто деревянная доска на ножках, прикрытая тряпкой. Рядом, на полу –

древнего вида утюг. В квартире было относительно чисто, но видимо

хозяева не успевали убирать. Всё внимание уделялось младенцу.

Я в глубочайшем смущении – на столько нелепо сочетается мой шикарный прикид с такой обстановкой.

- Проходите, проходите! – суетливо хлопочет папаша – вы…. от ЭТОГО?

- Да. – не без сомнения отвечаю я.

Он предлагает присесть на старый

продавленный диван. С опаской сажусь. Хрустнули пружины. Младенец

верещит уже во всю. Юная Мадонна удаляется с ним на кухню.

Папаша приступает к «беседе».

- И что, ОН?! Он собирается посмотреть на собственного… - подбирает слово – ребёнка?!

Папик заметно возбуждён. И возбуждение идёт по нарастающей.

- Да у него совесть, бл*** есть?! Он что,

мудак, думает себе, младенца состругал и в кусты?! А нам что делать?!

Как нам с младенцем этим жить то теперь?! Мало, что позор на весь свет,

так ещё и содержать его надо как-то, младенца этого! А деньги где?! Да

где он сам?! Он ведь жениться обещал!

Мне ни как не удаётся вклиниться в этот

крик души. Собственно, я на такие задушевные разговоры ни как не

рассчитывал. Моя задача – лишь сказать пару слов. Зачем мне вся эта

словесная канитель?!

Папаша вдруг кричит, обращаясь в сторону кухни:

- А ты, дурында, куда смотрела, итить

твою на лево?! Ты что, никого получше найти не могла? Вот, посмотри,

пришёл нормальный парень. Почему с таким не познакомилась?! Куда

смотрела?!

Его ход мыслей меня обескуражил. Однако! Это я то – нормальный?!

- Кх-м… я, собственно… - пытаюсь взять инициативу я.

Но папик меня не слушает. Видимо его переклинило от последней глубокой мысли.

- А?! Что молчишь?! Вот пришёл достойный

человек! Почему бы тебе с ним не познакомиться?! Он бы мог стать

достойным отцом твоему ребёнку! А ты предпочитаешь каких-то мудаковатых

выбл***ков! А ты обо мне подумала?! А кто будет содержать твоего ребёнка

– ты подумала?!

Постойте, папаша! Уж не хотите ли вы меня

сосватать за вашу дочь?! Нет, быть может при иных обстоятельствах, я

был бы и не прочь. И признаюсь честно – при иных обстоятельствах я бы

счёл за счастье познакомиться с вашей дочерью поближе! Но есть одно

очень маленькое и громко кричащее «НО». И у этого «НО» есть отец,

который в данный момент сидит у меня и ждёт деньги. И данное

обстоятельство делает все ваши идеи нереальными. И ещё вопрос – как бы

вы стали разговаривать, если бы обстоятельства были иными….

Я молчу. Миллион мыслей в голове

одновременно пытаются найти выход. Но его нет. Ситуация вдруг

представилась мне с пронзающей очевидностью. Сердце просто сжалось от

жалости к этим людям. И от бешенства. Нет, какая всё же дерьмовая штука –

эта жизнь! Ну как так можно?! За что им такое наказание?! И девчонку

жалко… Пропадёт ведь теперь. Как пить дать – пропадёт…

Девушка слабо сопротивляется из кухни:

- Пап, ну не надо, а?! Папа, не надо!

Но папаша не сдаётся. Видимо он окончательно решил нас поженить. Прямо сейчас и здесь.

Младенец умолкает. Девушка выходит к нам, укачивая маленький свёрток.

- Папа, ну к чему ты всё это?!

Я смотрю на неё. Как она прекрасна!

Заплаканные глаза. Лицо, измученное страданием. И смущена не менее

моего. Видимо каждое слово отца попало в цель, в самую рану. Ей тяжело

говорить, но она решила переломить разговор.

- Что с Олегом?

- С Олегом всё нормально. Скоро получит деньги и появится. Это он просил передать.

- Пусть только попробует не появиться, кобель хренов! – опять вступает папик.

- Папа! Ну хватит уже!

продолжение в комментариях

ВЕЛОКЛУБ