Изучение древнеегипетской поэмы сквозь призму библеистики, в сущности, начал
сам первооткрыватель папируса BM 10474 Эрнест Бадж, который, как уже отмечалось
выше, в 1922 г. первым заметил сходство определённых фрагментов текста «Поучением
Аменемопе» с содержанием книг Ветхого Завета. Этот вопрос был им более подробно
раскрыт в изданиях 1923 и 1924 гг., где он привёл конкретные сопоставления текста
поэмы с фрагментами Книги Притчей, Псалтыри и Второзакония50. Настоящая тема
также захватила и великого немецкого египтолога Адольфа Эрмана51, который уже
в 1924 г. опубликовал своё исследование «Eine ägyptische Quelle der Sprüche Salomos»
в издании Sitzungsberichte der Preußischen Akademie der Wissenschaften 52. В указанной
статье Эрман предложил обширный список соответствий между текстом древнеегипет-
ской поэмы и Книгой Притч, отметив, в частности, что большая их часть сосредоточе-
на в Притч. 22:17–23:11. На основе приведённой текстологической связи Эрман, вслед
за Баджем, указал на явную связь между египетским и еврейским литературными па-
мятниками и решил попытаться ответить на следующий возникающий вопрос —
если имел место факт связи и влияния текстов друг на друга, то в каком именно направлении
происходило подобное влияние?...
Весь объём предложенных
за последние десятилетия версий сводятся к трём основным гипотезам:
1. «Поучение Аменемопе» было создано раньше Книги Притчей, и явилось образ-
цом философии и источником вдохновения для её составителя;
2. Книга Притчей была написана прежде «Поучения Аменемопе» и явилась пер-
воисточником для египетского автора;
3. Все совпадения между двумя текстами являются случайными, и любая связь
между ними отсутствует вовсе.
Несмотря на то, что каждая из версий нашла своих сторонников и последова-
телей, большая часть авторитетных исследователей склоняется именно к первой,
хотя и довольно осторожно. В целом, можно говорить о достижении среди западных
учёных определённого консенсуса по вопросу очевидной риторической и текстологи-
ческой связи между двумя литературными памятниками и приоритета египетского
текста над еврейским, но с важной оговоркой, гласящей, что подобное влияние огра-
ничивается Притч. 22:17–24:22 (в англоязычной научной литературе этот фрагмент
текста называется Words of the Wise) 55. Более же глубокие вопросы о степени и об-
стоятельствах влияния египетского текста, о маршрутах проникновения египетской
мысли в Израиль, а также о возможности наличия неизвестных текстов, являющихся
неким передаточным звеном между двумя произведениями, остаются дискуссионны-
ми и вызывают ожесточённые споры56