Известно, что излюбленными риторическими приемами пророков Древнего Израиля были приемы аллегорий и персонификации. Вещал ли пророк об Израиле или каком-то другом народе, или стране, или городе, — он говорил, как о живой личности. И, описывая отношения между Яхве и еврейским народом, пророки особенно охотно использовали этот прием. Обычным эпитетом для Израиля у пророков эпохи плена было «раб Яхве»

...народ, «избранный» богом, предназначен стать «светом для язычников» (42:6). Из-за их темноты он должен пострадать, их грехи взять на себя. Народам это неизвестно и непонятно. Они с презрением и злорадством смотрят на Израиль, топчут его ногами и мучают (51:23). Но в этих страданиях «избранного народа» — залог его будущей славы. В конце концов, по выполнению им своей миссии, Яхве превознесет его и возвеличит. И тогда спасенные народы узнают, что Израиль страдал ради их спасения. Таково было желание Яхве. «Яхве угодно было, ради правды своей, возвеличить и прославить закон» (42:21), и Израиль, выполняя волю пославшего его, ради славы Яхве безропотно предал себя на муки, как и подобает верному рабу.

Страдающий раб Божий

В 53-й главе Книги Исаии. рисуется настоящее «житие» святого мученика, к которому Яхве устами пророка применяет обращение «праведник, раб мой» (53:11). Этот «раб Яхве» презрен людьми, и все от него отвернулись, подозревая, что он несет наказание от бога за свои грехи. В действительности же «он взял на себя наши немощи и понес наши болезни; а мы думали, что он был поражаем, наказуем и уничижен богом. Но он изъязвлен был за грехи наши и мучим за беззакония наши; наказание мира нашего было на нем, и ранами его мы исцелились» (53:4–5). Это «Яхве возложил на него грехи всех нас» (53:6). В главе говорится о заключении мученика в узы и о суде над ним и, возможно, даже о его казни («он отторгнут от земли живых» и «он предал душу свою на смерть»). Но бог возвещает устами пророка, что, «когда же душа его принесет жертву умилостивления, он узрит потомство долговечное, и воля Яхве благоуспешно будет исполняться рукою его» (53:10). «Посему, — заверяет Яхве, — я дам ему часть между великими, и с сильными будет делить добычу, за то, что предал душу свою на смерть, и к злодеям причтен был, тогда как он понес на себе грех многих и за преступников сделался ходатаем» (53:12)

.

О ком здесь идет речь? — вот загадка, над которой ломали себе головы еще в древности и о которой бесконечно спорят библеисты Нового времени

Одни исследователи высказали предположение, что Второисаия описал в этой главе какого-то известного ему мученика прежних дней, пострадавшего за веру при одном из отпавших от Яхве иудейских царей (может быть, при Манассии),

другие считали прообразом «раба Яхве» из 53-й главы древних пророков Исаию или Иеремию;

третьи, рассматривая это место как позднейшую вставку, предполагали в нем описание судьбы одного из мучеников за веру Яхве маккавеевского времени.

Многие иудейские экзегеты, относя содержание 53-й главы к далекому будущему, видели и видят в «рабе божьем» эсхатологическую фигуру мессии — спасителя, который должен прийти в будущем.

Наконец, традиционная интерпретация 53-й главы христианской церковью, как известно, состоит в том, что в ней содержится ясное пророчество об Иисусе Христе .

Однако вероятнее всего, что здесь, так же как и в других главах Второисаии, мы имеем дело с аллегорией и что «раб Яхве» — это также персонификация Израиля. Не стоит удивляться реалистическим чертам, которые приданы этому образу, вплоть до описания его наружности («нет в нем ни вида, ни величия; и мы видели его, и не было в нем вида, который привлекал бы нас к нему» (53:2). И подробное перечисление его мучений также не должно восприниматься буквально.

В целом это как бы «свободное сочинение» на тему «страдание». Пророк перечисляет подсказанные ему воображением ужасные мучения, которые могут постигнуть человека: болезни, язвы, раны, увечья, унижения, оковы, темницы, наконец, казнь и смерть. Но мученик продолжает свое существование и после того, как нам рассказали о его смерти, — очевидный признак того, что автор имел в виду именно не человека-индивида, а существование и страдание народа.

Независимо от того, кого имел в виду автор 53-й главы Книги Исаии, рисуя столь зримый, живой и волнующий образ «раба Яхве»: народ ли израильский, или неизвестного нам древнего мученика, или грядущего мессию, — он, этот образ, можно сказать, зажил самостоятельной жизнью и в конечном счете воплотил в себе целую концепцию: страдание — не обязательно есть признак содеянного греха, не всегда является возмездием за вину. Страдать может и совсем невинный и праведный. Это может происходить с ведома и по воле бога, ради славы Яхве. Бог может возложить на праведника чужую вину и, предав его мучениям, таким образом, открыть возможность спасения и для грешных. Почему бог избирает именно такой путь к своей славе? Это тайна Яхве, скрытая от людей: «Мои мысли — не ваши мысли, ни ваши пути — пути мои, говорит Яхве. Но как небо выше земли, так пути мои выше путей ваших, и мысли мои выше мыслей ваших» (55:8–9). Добровольное страдание, самоунижение праведника, «чувство червя» (Ис. 41:14; Пс. 21:7) — вот что иудейским богословием объявляется первым признаком истинного благочестия. Теодицея Яхве, как она выглядела у Второисаии, была порождением теологической мысли эпохи плена.

Она была вызвана особенностью обстановки: важно было оправдать Яхве, объяснив мотивы, побудившие бога допустить, чтобы его «избранный народ» был оторван от своей родины и оказался на чужбине, в плену, под гнетом язычников. И была разработана идея жертвенной миссии Израиля, раба и вестника Яхве, призванного ради славы своего бога нести его закон и учение «островам и народам дальним» (49:1).

продолжение следует

интересующимся:

https://foren.germany.ru/religion/f/36066615.html?Cat=&pag...