«Позитивные» мотивы

Следующие несколько версий отличаются своей нетрадиционностью и кажущейся парадоксальностью. Их также необходимо рассматривать во взаимосвязи; возможно, все они сосуществуют одновременно и представляют собой различные грани одного сложного многогранного мотива, приведшего Иуду к содеянному. От уже рассмотренных выше они отличаются тем, что основываются не на злом умысле Иуды, а на совершенно иных принципах, которые условно можно назвать позитивным

1.Истинная вера в Иисуса и его учение.

Каким бы неожиданным не показалось это утверждение, но именно истинная, глубокая вера в Иисуса Христа, его учение, пророчества, священную миссию Спасителя, божественную сущность -- все то, на чем зиждется христианство и Церковь вот уже две тысячи лет, могло побудить Иуду Искариота на такой отчаянный шаг, как предание Иисуса в руки иудейских первосвященников. Несмотря на всю парадоксальность данного утверждения, постараемся доказать, что оно явилось плодом логических умозаключений и тщательного исследования текстов Нового Завета.

Обратимся к первоисточнику.

С того времени Иисус начал открывать ученикам Своим, -- свидетельствует Матфей, -- что Ему должно идти в Иерусалим и много пострадать от старейшин и первосвященников и книжников, и быть убиту, и в третий день воскреснуть" (16:21). И далее: "Во время пребывания их в Галилее, Иисус сказал им: Сын Человеческий предан будет в руки человеческие, и убьют Его, и в третий день воскреснет. И они весьма опечалились" (Мф. 17:22-23; см. также Лк. 9:22). "И восходя в Иерусалим, Иисус дорогою отозвал двенадцать учеников одних и сказал им: вот, мы восходим в Иерусалим, и Сын Человеческий предан будет первосвященникам и книжникам, и осудят Его на смерть; и предадут Его язычникам на поругание и биение и распятие и в третий день воскреснет" (Мф. 20:17-19; см. также Мрк. 10:33-34).

Мы видим, что в пророчествах Иисуса о собственной судьбе не было недостатка. Причем, в данном вопросе Матфей, Марк и Лука выказывают удивительное единодушие и буквально слово в слово повторяют друг друга

Итак, Иисус пророчествует о своей судьбе. Какие основные моменты его пророчеств можно выделить? Во-первых, он предсказывает свое пленение, избиение, поругание и смерть на кресте; во-вторых, Иисус заявляет о своем грядущем воскресении "в третий день"; в-третьих, он предрекает, что "Сын Человеческий предан будет" одним из его учеников; в-четвертых, он конкретно указывает день, когда "предан будет в руки человеческие", и этот день -- Пасха; и в-пятых, хотя это и не имеет прямого отношения к пророчествам, ученики его "ничего из этого не поняли" и "не разумели сказанного". Таким образом, Иисус неоднократно пророчествует о своей судьбе, но ученики его остаются глухи к его словам; непонимание, в свою очередь, рождает неверие -- иначе как еще объяснить их смятение, граничащее с откровенной трусостью и готовностью отречения (вспомним троекратное отречение Петра в ночь ареста Иисуса), внезапно охватившее их в канун Пасхи?

Возьмем на себя смелость и выскажем следующее предположение:

2. Иуда был единственным из числа двенадцать Апостолов,

кто искренне верил Иисусу и кто не предал забвению ни единого слова из его пророчеств.

Именно вера толкнула его на содеянное им, на так называемое "предательство", ибо он единственный, кто понял, до конца постиг смысл земной жизни и, главное, смерти Иисуса Христа, смысл его явления в этот грешный мир, его миссии Спасителя человечества. Иисус дал миру шанс, и шанс этот заключался в его смерти. Смерть органически

завершала земной путь Учителя, своею кровью искупавшего грехи людские. Его смерть нужна была миру, Иуда понял это -- и взял на себя роль орудия Божьего Провидения. Он знал, что человечество проклянет его, но он знал также и то, что Иисус -- сам Иисус, Сын Божий! -- нуждается в его помощи. Иуда перешагнул через самого себя и содеял предопределенное свыше. Прореченное Богом свершилось.

3.Вера и скепсис, вступившие в противоречие.

Иуда искренне верил Иисусу, но вера в его душе сочеталась с сомнениями, которые терзали его, лишая покоя его мятущуюся душу. Быть может, истинная вера как раз и должна сопровождаться изрядной долей скепсиса, постоянным "а вдруг"? Впрочем, вопросы веры слишком сложны и многогранны, требуют основательного изучения и тщательного исследования -- малый объем данной работы не позволяет подробно остановиться на этой проблеме. Допустим лишь, что Иуда был верующим скептиком, и подвергнем анализу его возможные мысли. "Если Иисус -- действительно Сын Божий, -- рассуждал Иуда, -- то мое предательство послужит делу свершения его пророчества о смерти через распятие и воскресении на третий день; своим деянием я лишь исполню волю Божию. Если же он окажется обманщиком и лжепророком, то пусть смерть послужит ему наказанием за его обман -- он достоин будет такого конца".

4. Прямое указание Иисуса.

Последняя версия прекрасно дополняет две предыдущие и завершает общую картину "предательства" Иуды, совершенного им из благих побуждений. Действительно, одним из побудительных мотивов его действий с полным на то основанием, подтвержденным новозаветными текстами, может быть признано прямое указание Иисуса Христа "предать" его в руки властей. Снова обратимся к свидетельствам евангелистов.

направляющая воля Иисуса не очевидна в приведенных выше свидетельствах? "Что делаешь, делай скорее" -- это ли не прямой приказ? "И, обмакнув кусок, подал Иуде Симонову Искариоту" -- это ли не откровенный выбор одного из двенадцати? А слова "ты сказал" в ответ на вопрос Иуды, по еврейской традиции означающие утверждение и аналогичные современному "да", -- это ли не волеизъявление Учителя? Внутренне готовый к действию, Иуда тут же отправляется за стражей

Иуда, предавая Иисуса в руки его врагов, действует по прямому указанию своего Учителя, однако слова "И после сего куска вошел в него сатана" вполне могут означать, что и Сатана действует по указке Иисуса. Используя в своих целях Сатану -- "врага рода человеческого", "князя тьмы", исчадие Ада, воплощение вселенского зла! -- Иисус вынуждает последнего "вселиться" в своего двенадцатого ученика. Сатана в руках Иисуса -- всего лишь инструмент, носитель определенной идеи, которая должна обеспечить успех его великой миссии -- миссии Спасителя мира -- и которую Иисус столь необычным путем доводит до сознания Иуды. Через Сатану Иисус как бы зомбирует своего ученика, ориентирует его волю на выполнение "позорного" задания. Возникает вполне справедливый вопрос: зачем Иисусу, Сыну Божьему, прибегать к услугам Сатаны? Или он считает, что предательство, даже во имя благой цели, все же остается предательством и находится исключительно в компетенции Дьявола? Может быть, он не желает марать свои чистые руки в человеческом грехе? Бесспорно одно: сей инцидент -- если интерпретировать его именно таким образом -- роняет неблаговидную тень на безгрешное чело Сына Человеческого.

Рассмотренная выше версия об использовании Иисусом Сатаны для реализации плана предательства, хотя и имеет право на существование, однако несет в себе два серьезных недостатка.

Во-первых, привлечение "врага рода человеческого" к делу спасения мира бросает (мы уже упоминали об этом) неблаговидную тень как на самого Иисуса, так и на всю его миссию. Во-вторых, по данной версии Иуда предстает перед нами в качестве безвольной и бездумной марионетки, которую Иисус, через посредничество Сатаны, "дергает за ниточки" и заставляет делать те или иные телодвижения, говорить те или иные слова, совершать те или иные поступки и "преступления". Тем самым, роль Иуды заметно умаляется, что, по всей видимости,

противоречит истинному положению вещей. Можно также допустить, что воздействие Иисуса на волю Иуды было непосредственным и осуществлялось без привлечения "третьих сил" (в данном случае -- Сатаны).

....Oднако все oni не снимают второго серьезного недостатка, упомянутого выше: воля и разум Иуды подменялись волей и разумом его Учителя. Прямое указание Христа "что делаешь, делай скорее" -- не более чем приказ, отданный послушному и пассивному исполнителю, лишенному собственного мнения и собственной позиции.

5. идея о предварительной договоренности между Иисусом и Иудой.

Хотя ни один из евангелистов не упоминает о предварительной договоренности между Иисусом и Иудой, можно предположить, что такая договоренность тем не менее имела место. И если в новозаветных писаниях об этом не говорится ни слова, в художественной литературе данная версия нашла-таки свое отражение( напр. у Никоса Казандзакиса -"Последнее искушение Христа")

Автор рассматривает также Историческую и Метафизическую составляющие "преступления"...

В заключение автор приходит к выводу: вопреки устоявшейся традиции и бытующим в человеческом сознании религиозным, нравственным и психологическим установкам, оправдание Иуды не только возможно и правомерно, но и имеет под собой вполне обоснованные, реальные основания.