В то время как я стою снаружи на лестничной площадке а мои коллеги за стеной пишут и разговаривают и начинают собираться домой; уже шестой час, проясняется медленно у меня в голове. Мне нужно прекратить темноту от меня отгонять! Бездной являюсь и я сама. В случае если я и упаду в неё, упаду и в саму себя. Иду я в темноту, иду и в саму себя, в грот - если оставаться в сревнениях которыми пользуется Иоанн Креста.

Мне известна темнота во мне, одну длинную тёмную ночь в которой я сомневаюсь и унываю. Это так просто-напросто. Но мне нужно лишь поддаться и использовать темноту в её смысле! Это звучит легко и логично, но я знаю что это поможет жёстко и бессердечно. Конечно же должны пройти годы пока я приду к мирному "маятнику".

Если я посмотрю на это стихотворение то могу вдруг увидеть себя со стороны. И не только физически. Метафизически. Над действительностью. Сквозь кожу могу видеть своё сердце, а на правой стороне сердца сижу я сама как уменшение меня самой и киваю мне же которая снаружи. Как кукла киваю я приветливо самой себе. Это действует как театральная постановка: Я нахожусь одновременно наверху на сцене и также как внизу среди публики. Театр абсурда, но это так. Прямо здесь на проходе. Как раз могу ещё думать что действительно потеряла рассудок - как через меня протекает спокойствие и я дрожу как в ризнице.

Видение моего двойного я, одного которое наблюдает за мной и одного которое со мной встречается так массивно, что начинаю плакать. Уже опять то же самое думаю ещё, но даже слёзы другие. Это слёзы облегчения. Сейчас не нахожусь уже вне самой себя. Я нахожусь в самой себе, со светом и темнотой. Свет приходит ниоткуда и отовсюду. Сижу в моём тёмном гроте купаясь в том свете который пишут художники.

Как и дазчанка Анита Хувенэгель, которая пишет алтарные картины на которых перекрещиваются свет дня с небесным. Это жёлтый и белый свет, объясняет она мне в то время как я посетила её в её мастерской, она живёт неподалёку.

Так же как и английский художник Турнер(1775-1851), который белое может так писать что пропадает. Чем старее он был тем более светлыми были его картины. Каждый раз когда бываю в Лондоне углубляюсь в его картину Вечерняя звезда в зале 34 национальной галереи. Её можно принять за эскиз, но свет на небе не является ни луной, ни звёздами, ни солнцем ни отражением моря. Он приходит изнутри.

181