4.Цитата, которой нет

«Вы слышали, что сказано: «люби ближнего твоего и ненавидь врага твоего»» (Там же, Матфей, 5:43). Это знаменитая «нагорная проповедь», в которой Иисус излагает основы своего нового учения, отталкиваясь от старого, отсюда и цитаты. Первое правило цитирования – точность, но как раз ее-то тут сильно не хватает. Вот точная и полная цитата: «Не мсти и не храни злобына сынов народа твоего, а люби ближнего твоего как самого себя» (Ваикра – Левит, 18:19). Мы видим здесь смысл, противоположный изложенному в Евангелии. Никакого “ненавидь врага твоего” в оригинале не существует, а наоборот, предписано не мстить и не хранить злобы. И это уже не прихоть вольного переводчика, а высказывание того, кого наши оппоненты считают богом. Неужели “бог” не знал, что на самом деле написано в Торе? Разумеется, можно предположить, что первоначальные слова Иисуса были искажены пересказчиками и переписчиками, но вряд ли это увеличивает достоверность “благой вести”, основанной на подобных искажениях, на несуществующих цитатах. Каков учитель, таков и ученик: «…да сбудется реченное через пророка, что Он Назореем наречется» (Матфей, 2:23). Евангелие, вопреки своему обыкновению, не приводит ссылки на источник. И не зря: этой фразы ни у одного библейского пророка нет. Может ли считаться «божественным» текст, который и на элементарную человеческую основательность не тянет!

5.Неразрешимые противоречия

Матфей 1:6-16 описывает происхождение Иисуса. По Матфею, тот происходит от Давида через всю династию иудейских царей. Однако у Луки 3:23-31, который пытается доказать то же самое (т.е. происхождение Иисуса от Давида), фигурирует совсем другая версия. Ни единого иудейского царя в этой линии предков Иисуса после Давида не прослеживается. Как можно одновременно оказаться потомком совершенно разных отцов? Но на этом противоречия не заканчиваются. Матфей особо подчеркивает великолепную симметрию выведенной им линии: “Итак всех родов от Авраама до Давида четырнадцать родов; и от Давида до переселения в Вавилон четырнадцать родов, и от переселения в Вавилон до Христа четырнадцать родов”. (Матфей 1:17). Однако у Луки (3:23-32) число поколений от Давида до Иисуса оказывается 42! Как 14+14 у Матфея оказывается у Луки равным 42, еврею не понять. О том ли человеке идет речь, или это собирательный образ четырнадцати разных поколений рассказчиков?

Никейский собор впервые занялся этой проблемой, столкнувшись с неразрешимыми противоречиями между четырьмя десятками разных евангелий. Выход был найден в канонизации только четырех из них, и объявлении всех остальных апокрифами. Однако и эта четверка, как видим, далеко не согласована между собой. Почему так важно было доказать происхождение Иисуса от Давида? Секрет прост: только от Давида может произойти Машиах (Мессия). А по какой линии (или по двум разным линиям сразу), через какое число поколений (даже с разницей в 14) – уже не так существенно… Как говорится, что и требовалось доказать. Но и на этом клубок противоречий не завершается. Только что “убедительно доказав”, что Иисус является потомком Давида через своего отца Иосифа, Матфей тут же разрушает эту версию: “Рождество Иисуса Христа было так: по обручении матери его Марии с Иосифом, прежде нежели сочетались они, оказалось, что она имеет во чреве от Духа Святого” (Матфей 1:18). Здесь проявляется еще одно неразрешимое противоречие. Мессия, по еврейским понятиям, хоть и величайший, но человек, зачатый земной женщиной от земного же мужчины, потомка Давида, естественным путем, и именно через этот естественный акт он является семенем Давида. Язычники же, к которым обращалось христианство, не усматривали в человеческом происхождении никакого достоинства, и возводили своих знатных лиц (начиная от египетских фараонов, через греческих реальных и вымышленных героев вроде Геракла и Александра, вплоть до римских императоров периода зарождения христианства) в ранг богов или гибридов божеств и земных женщин. Так родился еще более странный гибрид: якобы от семени Давида, но при этом без физического семени вообще! Тут возможно и влияние Востока: более ранняя легенда о Кришне повествует о том, что тот был зачат девственницей от луча света.

5.Где мессианская реализация?

Пророческие книги ТаНаХа полны мессианских чаяний грядущего избавления, из которых черпают вдохновение разные реформаторы вплоть до современности. Сколько говорили, например, о разоружении, ссылаясь на пророчество Исайи (2:4), о перековке мечей на орудия мирного труда, сколько боролись за мир, цитируя его же стих о том, что не поднимет народ на народ меча, и не будут учиться больше войне. Все было тщетно, потому что эта задача окажется под силу только Машиаху (Мессии), когда тот придет. Но ведь, по христианскому учению, он якобы давным-давно пришел. Вот те раз! А мы и не заметили! Уже утерта всякая слеза, нет вреда, нет смерти, нет зла, мертвые воскресли, как сказано: «И многие из спящих в прахе пробудятся, одни для жизни вечной, другие для вечного поругания» (Даниэль 12:2). Где же все это?

Есть только один разумный ответ: это будет, когда придет и утвердится Машиах. Этого нет, потому что он пока не пришел. «Второе пришествие» – провальная альтернатива для тех, кто уверовал в лжемессию. Ведь с помощью этого приема можно объявить Мессией кого угодно, без всякой проверки практикой. А такой единственной реальной проверкой мессианства является воплощение мессианских пророчеств.

6.Добрая идея?

«Ну ладно, эта идея пока не воплотилась, но ведь в основе она хорошая, помогающая людям совершенствоваться!» - утверждают многие. Так ли это? В чем вообще новаторство христианской идеи по сравнению с еврейской? Единственное реальное новшество – это принцип всепрощения, т.е. отменыЗакона. В чем еще смысл объявления ТаНаХа «ветхим» заветом? Причем никакого альтернативного законодательства христианство не изобрело. Римское право языческих времен так и осталось основой законодательства в христианских государствах, если в них вообще действовали законы, а не царствовал дикий произвол инквизиции или опричнины. Всепрощение и судопроизводство – два антипода. Ведь суд регулирует конфликты между людьми, а о каком конфликте может идти речь в случае всепрощения? Христианская идея была бы реализована, если бы христианские государства отменили судопроизводство. Очевидно, речь идет об утопической идее, которая не поддается реализации. А о том, как прекрасные утопии неизбежно воплощаются в кровавую антиутопию, мы не только наслышаны, но и испытали это на собственной шкуре. В этом аспекте нет принципиальной разницы между утопией коммунистической и христианской. Обе разрушали старое устройство, старые законы, чтобы построить нечто нереальное, но жизнь брала верх, и вместо старых испытанных структур через бессмысленную ломку строились произвольные импровизации, принесшие людям только избыточные страдания. Правда, коммунизм оказался недолговечным, поскольку назначил сам себе невыполнимый экзамен построения рая на земле. Христианство умнее. Оно якобы строит свои структуры в мире ином, царство не от мира сего. Поскольку проверить ход этого строительства из нашего мира не представляется возможным, экзаменовка идеи практическим воплощением отодвигается в загробную обитель, превращая эту идею в одну из бесчисленных схоластических спекуляций, которые невозможно ни доказать, ни опровергнуть.

Историческая победа христианства на какой-то части земли ничего не доказывает. Точно также ислам победил в другой ее части, а буддизм в третьей. Сила вообще – худшее доказательство правоты. Ведь с тем же успехом можно утверждать праведность или истинность «учения» Чингис-Хана, Сталина или Гитлера. Истина неизмерима количественными показателями.

Мир стоит как бы на двух ногах: законе и милосердии. Устранение любой из них действует губительно, подкашивая в конце концов и ту ногу, которую не ампутировали.

7.Немыслимая теология

Так же как создатель машины не может быть деталью этой самой машины, обладающие ограниченной формой божки не могут быть творцами мироздания. Подлинный Творец не может быть материализованным, обладающим ограничивающей формой. Он сотворил мир, и тем самым Его суть – вне мира. Он – душа мироздания, а не один из его органов. Он сотворил время и пространство вместе с материей, значит Он вне этих реалий, в духовном абсолюте, в вечности. В этом и состояла революция Авраама и Моше (Моисея), отвергших поклонение объектам (язычество), познавших абсолютное единство запредельного и недоступного телесным органам чувств Творца. Мы сталкиваемся только с Его эманациями в этом мире, сам же Он - за гранью. Христианство толкает еврея к невозможной смеси монотеизма и язычества, где «бога» можно якобы пощупать руками, где мы уподобляем Его нам со всеми нашими телесными воплощениями. Это обратный вектор язычества: вместо признания сотворившего нас Абсолюта мы своими примитивными средствами лепим себе богов по собственному разумению и, вдобавок, пытаемся зарядить их энергией реального Б-жественного откровения. Данные компоненты несовместимы, отсюда изобилие искажений.