У нас в Оренбургской области, в начале восьмидесятых годов, через два дома жили немцы. Так вот они ели сусликов.

Дело конечно нам непонятное. Местным населением очень, как и все остальные немецкие привычки, сильно не одобряемое. А с другой стороны весна. Приходило вселенское половодье. Вся детвора ради забавы хваталась за вёдра и бежали скорее выливать сусликов. Норы в это время у них неглубокие, прямые, без хитрых извилистых отворотов. Пары вёдер было достаточно. Благо вода в разлив была всюду.

Когда вода в норе начинала пятиться назад и изливаться наружу, этот момент для нас был самым захватывающим. Суслик, которого застали врасплох и который не успел заранее прорыть себе запасного выхода, вынужден был срочно покидать своё укрытие и интенсивно выталкивал собой воду. Потом мокрый и жалкий, сидел возле норы и смотрел с укоризной на нас. Мы растерянно смотрели на него. А немцы, об этом вполголоса на улице все говорили, их ели. Правда никто сам этого напрямую не видел. Но было очень правдоподобно. Тем более война как недавно ещё окончилась.

Немецкий сын, такой же как и мы, нам ровесник, ходил в застёгнутой на все пуговицы рубашке и был сверх на наш взгляд аккуратен. Это тоже вызывало немалые подозрения. В застёгнутых рубашках тогда ходили ещё баптисты. А потом мы переехали. И я так и не узнал, ели ли немцы сусликов.