Квартирный вопрос

8.

Народ заволновался: мало того, что дом треснул, так еще в нем на всех не хватит квартир, ведь два оставшихся этажа достраивать не будут, а два этажа — это порядка сорока квартир. Но нас успокоили: нам дополнительно отдают типовую девятиэтажку, 54 квартиры, в хорошем месте - в обжитом квартале, школа, садик, магазины — все рядом, и квартиры там лучше — большей площади, улучшенной планировки. И главное — там чудесный двор. Когда сносили старые частные дома, как-то умудрились сохранить деревья, которые росли в палисадниках. Это было так здорово: не чахлые деревца зелёных насаждений, как в обычных новостройках, а настоящие раскидистые липы, каштаны, даже сирень. Одно такое дерево раскинуло свою густую крону прямо над песочницей, под деревом была скамейка — тоже оставшаяся со старых времен деревянная лавочка со спинкой, в жару там было очень уютно. Одно но: дом еще даже и не начинали строить, только вырыли котлован под фундамент. Все оказались перед дилеммой — взять квартиру в треснувшем, но уже почти готовом доме, или согласиться на квартиру в девятиэтажке, которую еще даже не начали строить.

Муж сразу сказал: соглашаемся на девятиэтажку, там столько плюсов, ничего, что придется еще немного подождать, столько ждали, подождем еще лишний годик. Так думали далеко не все, таких, как мы, набралось чуть больше 20 человек, остальные хотели остаться в уже построенном доме. Там еще жребий тянули - кому оставаться, кому уходить. Недальновидными людьми оказались те, кто хотел остаться в доме с трещиной. Никакого лишнего года ждать не пришлось, девятиэтажка была построена в рекордно короткие сроки: в мае 1982 ее начали, а в декабре закончили, почти на полгода раньше, чем экспериментальный дом, который очень долго приводили в порядок: ликвидировали дефект, да и отделка там продолжалась дольше, ведь квартир там было вчетверо больше.

На первом же собрании нового кооператива мой муж втянул меня в авантюру. В старом кооперативе все должности были распределены заранее, нас просто поставили в известность: кто председатель правления, кто бухгалтер, кто председатель ревизионной комиссии, нам оставалось только проголосовать. В новом же кооперативе единственное, что нам сразу предложили, так это избрать незнакомого нам мужика председателем правления кооператива, мотивировав это тем, что он самый полезный для дома человек, потому как является исполкомовским работником и может добыть все, что для дома потребуется в будущем. Что, кстати, оказалось чистой правдой — Иван Захарович таки добывал все, что требовалось. Когда же речь зашла о бухгалтере, оказалось, что ни одного бухгалтера среди нас нет и быть бухгалтером никто не горит желанием. И тогда мой муж сказал Сильве, моей соседке по общежитию (мы жили на одном этаже), с которой мы вместе пришли на собрание:

- Сильва, предложи Лину бухгалтером.

Я замахала на него руками:

- Какой из меня бухгалтер, я бухгалтерию только в теории знаю.

Действительно, в институте у нас был курс бухучета, но никакой практики.

- Ничего, теорию знаешь, вот и попрактикуешься. Другие и того не знают. Великое дело — бухучет, это ж тебе не ядерная физика. Зато квартиру сможем выбрать без жеребьевки, да и деньги, пусть и небольшие, платят, на коммунальные услуги хватит.

Мужа моего, если он чего в голову вбил, переспорить трудно, так что я сдалась. Сильва предложила мою кандидатуру, все дружно проголосовали. По дороге домой я ругалась:

- Ну, вот что я теперь буду делать? Ничего не знаю, ничего не понимаю в этой дурацкой бухгалтерии...

- Ерунда, - сказал муж. - Попроси Ивана Захаровича, он тебе добудет консультанта в области бухучета. Сказали же — Иван Захарович может добыть все.

И Иван Захарович не подкачал, свел меня с девицей-бухгалтером, которая мне все популярно объяснила. Все действительно оказалось нестрашно, и я 10 лет, до самого отъезда в Германию, работала бухгалтером в нашем кооперативе. Знания эти потом мне пригодились. Уже здесь, в Германии, я больше года проработала помощником у дамы, которая вела бухгалтерию для сына и бывшего мужа, владевших несколькими игорными залами в бывшей ГДР. Для того, чтобы составлять отчеты о доходах и расходах, да еще и на компьютере, а не вручную, моих знаний бухучета хватило с лихвой.

И мы действительно выбрали себе квартиру, которую хотели. На третьем этаже, не угловую — внутреннюю, как раз над Иваном Захаровичем. Я не ходила на стройку, не смотрела, как растет наш дом, — не было времени. Первый раз пришла, когда уже отделка шла полным ходом — обои были поклеены, настилали паркет. Зашла в квартиру, паркетный мастер бесхитростно пожаловался мне:

- Ну, что за дом у вас, что за люди? Никто ничем не интересуется. Ни какие им обои поклеят, ни какой им паркет положат... Обычно когда начинается отделка, от будущих жильцов с их просьбами отбоя нет. А на вас даже ничего не заработаешь. Вот только председателю вашему сразу положили дубовый паркет, он заказал. А вам я уже успел в одну комнату липовый положить. Но в остальные могу дубовый, хотите?

- Конечно хочу! А сколько это будет стоить?

- Вам — ничего, вы ж бухгалтер...

Новый 1983 год мы встречали в новой квартире, уже почти обжитой. Муж приводил ее в порядок без меня, иногда даже ночуя там на раскладушке, мне было недосуг. Он нанял людей, чтобы поциклевали и отлакировали паркет, вымыл окна, отдраил кафель и сантехнику, повесил карнизы, а на них - шторы, привез и собрал мебель, даже люстры уже висели, когда я наконец соизволила прийти и посмотреть, как выглядит в готовом виде наша долгожданная квартира. Муж даже обиделся на меня, что я так долго не приходила посмотреть, что он сотворил. Про то, что я могла бы и помочь, он даже не заикался.

- Какая ты равнодушная и нелюбопытная, - сказал он мне. - А вдруг бы я все сделал не так, как надо?

- Я тебе доверяю больше, чем самой себе. Кто из нас три года слесарем работал - я или ты? И вообще, ты же знаешь, у меня времени нет: дети, стирка, уборка, готовка... Все вечера заняты, и суббота тоже занята хозяйственными делами. А по воскресеньям мы проведываем твоих родителей, тебе ли не знать... А ты - молодец, ты все сделал правильно.

Кстати сказать, липовый паркет в детской комнате оказался в готовом виде (после того, как его покрыли лаком) на вид значительно симпатичнее качественного дубового: он был такой светлый, такой солнечный... Я вообще была в восторге от квартиры, даже дешевые обои и темно-зеленая краска в ванной и туалете не портили ее, мы все это поменяли через год.Обстановку купили без проблем, как раз было очередное поднятие цен на мебель, и дорогая импортная стояла в магазинах, никто ее не брал. Это продолжалось недолго, не больше полугода, потом люди привыкли к новым ценам, опять появились очереди, люди записывались на мебель, но мы успели, мы взяли мебель в кредит без всякой очереди, потом, правда, два года этот кредит выплачивали, но без особого труда. Крутились, конечно: ссуду за квартиру выплачивали не помесячно, а поквартально из мужниной премии, за коммунальные услуги платили из моего бухгалтерского заработка, а на выплату мебельного кредита шли деньги, которые я зарабатывала контрольными для студентов-заочников Института торговли. Кстати, это были неплохие деньги, одна контрольная стоила 15 рублей, четырех контрольных в месяц, которые я делала между делом, вполне хватало для выплаты кредита.

Так наконец-то закончилась наша квартирная эпопея. Нам было слегка за тридцать, а у нас уже была собственная чудесная квартира. Большой прогресс по сравнению с нашими родителями. Жизнь, можно сказать, удалась.