Квартирный вопрос

2.

В июне мы с мужем защитились. Мужа осенью должны были забрать в армию. Лейтенантом - у нас в институте была военная кафедра. В связи с этим у меня был свободный диплом. За полгода до защиты, на распределении, мне (уже глубоко беременной)предлагали работу в Ленинграде, обещали золотые горы - специальность была новая, модная, специалистов почти не было, обещали меня ждать - пока рожу, пока посижу в декрете. Я отбрыкивалась, потому что мне не нужен был Ленинград, я собиралась, как декабристка, ехать за мужем туда, куда его пошлют служить. Так что, защитившись, мы с мужем оказались совершенно свободными птицами, и со спокойной совестью полетели в Кишинев, к его родителям.

Условия для жизни там были, конечно, никакие. У мужниных родителей была однокомнатная квартира в четырехквартирном домике, которую они получили от завода. Завод построил когда-то штук 40 таких домиков (поселок кожевенного завода), они образовали улицу на холме. Транспорт туда никакой не ходил, поднимались на гору пешком. Домики были без всяких удобств, представляли собой смежные кухню и комнату. И все. С улицы ты попадал в 12-метровую кухню, из кухни - в 20-тиметровую комнату. Многие жители поселка как-то ухитрились пристроить себе кухоньки, коридорчики (превратив официльную кухню во вторую комнату), но все это было незаконно, материалы для этих пристроек тоже честным путем добыть было нельзя, так что мой законопослушный свекор с этим и связываться не стал, за что его свекровь ругала всю оставшуюся жизнь.

Туалет был на улице, причем даже не во дворе, а за оградой, до него было метров 100. Это была обычная деревянная будка с двумя кабинками, в каждой из которых имелся помост с дыркой. Во дворе была колонка с холодной водой, в кухне — плита с баллонным газом, который заказывали, когда старый баллон заканчивался. Душа не было — мылись по вечерам, когда темнело, во дворе над тазом, поливая друг друга водой, раз в неделю ходили в баню, которая находилась у подножия холма, на улице, где уже ходил транспорт. После бани надо было опять тащиться по пыльной улице в гору, удовольствие было еще то.

Но вообще-то летом во дворе было чудесно: там была густая тень от деревьев, а потому не жарко, деревья были плодовые — персики, вишни, сливы, яблони. Под окном были заросли малины в человеческий рост, малина там была потрясающая — крупная, сладкая. Про зиму мы не думали, муж должен был вскоре отправиться к месту службы, я собиралась приехать к нему, как только он обустроится. А пока мы просто отдыхали: ребенку поставили кроватку в комнате родителей, мы с мужем спали в кухне, за закрытой дверью. По ночам нас не беспокоили, никто не ходил ночью в туалет. У родителей было ведро на всякий пожарный случай, а у нас и ведра не было. Миша честно спал всю ночь, пока его не будили. Так продолжалось до сентября. В сентябре муж уехал. Я стала ждать, когда он наконец получит квартиру, чтобы мы с малышом смогли к нему приехать.

Наконец пришла от мужа телеграмма: квартиру получил, высылай вещи, приезжай. Мы со свекром собрали все, что надо, отвезли на вокзал, отправили поездом — малой скоростью. Через сутки пришла новая телеграмма — не приезжай, вещи отправлю назад. Я ничего не поняла, стала ждать письма. Письмо пришло через неделю. Муж писал: пошли дожди, и выяснилось, что жить в квартире, которую ему дали, невозможно. Вода там лилась отовсюду, изо всех щелей, даже из розеток. Но только не из кранов — водопровод не работал, потому что не было пресной воды. Воду привозили в бочках. В такой квартире с грудным ребенком осень-зиму не пережить.

Часть была расположена в Ростовской области, недалеко от Волгодонска, в Сальских степях. Но выбираться из расположения части в город было нереально, без надобности никто туда и не ездил, с едой было напряженно. Офицерских детей в школу, правда, возили, но на грузовиках, потому что легковушки застревали в грязи.( Там, кстати, немецкая армия во время Отечественной войны застряла напрочь, у немцев даже в обиходе появилось слово — распутица (Rasputiza)).

В общем, я с ребенком остались у родителей мужа, никуда не поехала, дождалась, пока наши вещи вернутся, и стала думать, как мне жить дальше. Без мужа я у свекра со свекровью выдержала месяц. То, что летом казалось нестрашным: туалет на улице, печное отопление, отсутствие воды в доме, невозможность нормально мыться, — осенью стало невыносимым. Я собиралась пойти работать (надо было куда-то устроиться, чтобы встать в очередь на жилье), но решила — подожду с работой до весны, полгода — непринципиально, и уехала к маме с папой, там нам с малышом досталась отдельная комната с раскладным диваном на двоих.