МОЯ ТЕТКА ЭММА

Когда мой двоюродный братец Сёма выучился в ЛИСИ, отслужил в армии и решил жениться, его мать, моя тетка Эмма освободила для него 14-метровую комнату в коммуналке на Моховой самым элементарным способом - вышла замуж. Женщина она была красивая, за ней многие ухаживали, но она всё никак не могла забыть погибшего на войне мужа, все эти претенденты на её руку и сердце были ничто в сравнении с ним. Подарки она от них принимала, в отпуска на юг с ними ездила (святой она не была), но дальше порога не пускала. Однако в конце концов решила, что - всё, пора, ей уже за сорок, сын женится, надо устраивать свою жизнь.

Второй муж, научный сотрудник в НИИ, где она работала, старше неё на 14 лет, никогда не был женат, прилично зарабатывал, имел несколько патентов на изобретения, в общем, был человеком небедным, но очень прижимистым. В этом тетке очень скоро пришлось убедиться. Поездки к морю закончились, как и подарки. На жизнь он ей выдавал ограниченную сумму, при этом требовал, чтобы на еде не экономили - всё должно было покупаться только свежее, с рынка: фрукты, овощи, парное мясо. Хорошо помню, как тетка жаловалась маме:

- Представляешь, этот гад требует, чтобы для него виноград был только из Средней Азии, мелкий, без косточек. Болгарский алепо его не устраивает! А если говорю - дорого, денег мало, отвечает, что хорошая хозяйка всегда выкрутится.

И она крутилась, как могла - уйти от него не было возможности. У них была одна комната в хоть и малонаселенной (только двое соседей), но тем не менее коммуналке. У комнаты к тому же был один, но очень существенный дефект: в неё никогда не заглядывало солнце, её единственное окно выходило на глухую стену соседнего дома. Разменять её было невозможно, хоть и находилась она в Дмитровском переулке, в самом центре Ленинграда. Приходилось терпеть.

Но уже начали строить кооперативные дома, в одном таком доме тетке с мужем предложили квартиру - в их НИИ желающих взять кооперативную квартиру оказалось немного, тогда все ещё все рассчитывали на государственное, бесплатное жилье. С большим трудом, но тетке Эмме все-таки удалось уговорить мужа вступить в кооператив. Правда, он поставил условие: квартира должна быть на втором или третьем этаже (дом был точечный, девятиэтажный, с лифтом и мусоропроводом), иначе он туда не поедет. На жеребьевку он не пошел, сказал, что его этот спектакль (почему спектакль?) не интересует, только результат. Вероятность вытянуть по заказу второй или третий этаж была очень мала, а в том, что муж откажется туда переезжать, если условие не будет выполнено, тетка не сомневалась - ему так трудно было расстаться с деньгами, он будет только рад, если все останется по-прежнему. Так что трясущаяся от страха тетка потащила с собой на жеребьевку сына. Сёма недрогнувшей рукой вытянул второй этаж, это было чудо! Теткин муж его за это возненавидел, но Сёму это не волновало.

И тетка с недовольным мужем переехала на Полюстровский простект. С недовольным - это ещё мягко сказано. Он всё время пилил тетку за то, что завезла его на мусорную свалку, вспоминал центр, свой Дмитровский переулок, в котором прожил 30 лет. Конечно, как и везде в Союзе, площадка перед домом не была поначалу благоустроена (впоследствии там разбили чудесный парк), но район тем не менее был старый, обжитой, все магазины были рядом, Кондратьевский рынок был в 10 минутах ходьбы. Живи и радуйся! Но он не мог, не радовала его новая чудесная квартира - жаба душила его. Зато тетка была счастлива!

Правда, выплатить квартиру муж её не успел - ему было около семидесяти, когда он умер, это произошло, когда я уже училась в институте. Тетке с её 52 рублями пенсии пришлось это делать самой (22 рубля в месяц она платила за квартиру, на жизнь ей оставалось всего ничего - рубль в день). Но она не унывала - такая благородная нищета... Мама регулярно подкидывала ей денег на одежду, сын тоже, на всякие необходимые расходы от пенсии не оставалось ни гроша.

После смерти мужа она нашла у него несколько сберегательных книжек на общую сумму 34 тысячи рублей, огромные деньги по тем временам, но из тех денег ей не досталось ни копейки - вклады были завещаны незамужней бездетной племяннице Раисе, дочке его сестры. Только на одном счете не было пометки "вклад завещан", зато стояла другая - "на памятник и расходы, связанные с похоронами". Теткин второй муж был основательный человек, он обо всем позаботился. Они прожили вместе больше 10 лет, она могла оспорить завещание, но не стала ничего делать, просто отдала сберегательные книжки (6 штук) Раисе.

Тетка моя была редкой красоты женщина, даже в возрасте под 60, овдовев второй раз, она ещё была еще очень хороша. К тому же хозяйка отличная, в доме был идеальный порядок, готовила исключительно, ела мало, так что сохранила стройность фигуры. В брюках ходила - в то время это была большая редкость. В молодости имела волосы, черные как вороново крыло. Когда начала седеть, стала их красить в такой же черный цвет, так что никто ничего не понял. Мама моя как-то спросила ее, знает ли она, как выглядят её волосы без краски. Тетка ответила, что не имеет ни малейшего понятия, потому что красит их каждые 10 дней, не дает седине никаких шансов пробиться. За ней продолжали ухаживать, мужики к ней липли даже в таком пожилом возрасте. И замуж звали, но она была - кремень. Сказала - всё, ну его к бесу, это замужество. Один из её тогдашних кавалеров мне очень нравился. Звали его Лазарь Маркович, он был интересный мужик, умница, моложе тетки лет на 5, вдовец, имел троих детей, хорошо устроенных, и троих внуков, физически был ещё очень крепок, работал главным инженером на небольшом заводе, имел отдельную квартиру, всем любил делать подарки. Мечтал, чтобы тетка вышла за него замуж.

- Почему ты не хочешь выйти за него замуж, тетя? Тебе стало бы намного легче материально, - как-то спросила я ее.

- Что ты, Линочка, мне это совсем ни к чему. Знаешь, какой у него аппетит хороший? Он один может за раз двадцать блинов умять. Да его ж не прокормишь, я с ним от плиты не буду отходить, а ведь ему еще стирать надо, гладить, посуду за ним мыть, убирать... Зачем мне такое счастье на старости лет? Пусть уж всё остается, как есть. Хватит, побыла уже мужней женой, сыта по горло. Лазарь в качестве приходящего любовника меня устраивает намного больше, чем в качестве мужа.

Вот такая у меня была эмансипированная тетка. Сейчас я понимаю - она была как будто из другого времени. Это был конец шестидесятых - начало семидесятых, тогда нравы были совсем другие, в каком-нибудь маленьком городке, где все были на виду, ее б заклевали, наверное. Но - Ленинград, большой город, там не было старушек на лавочках, осуждающих всё и вся, там и лавочки перед ее домом не было. И она же уже была на пенсии, на работе её тоже некому было осудить. В общем, она жила так, как хотела, как ей было удобно, без оглядки на других людей. По-современному.