Те же ограничения для следствия и в вопросе адекватной реакции наземных служб аэропорта. Владельцы аэропорта - друзья детства президента. Уже поэтому никаких вопросов к организации системы спасения аэропорта не будет даже теоретически. Максимум - к действиям конкретных должностных лиц, но с обязателным условием сугубой персонификации этих действий. Сам аэропорт будет выведен за скобки при любом варианте.

Возможно, есть еще ряд ограничений, тоже важных и существенных. Скажем, любой ценой будут не произносить название авиакомпании, которая и убила 41 своего пассажира. Это тоже не компания по большому счету, а престижный демонстрационный проект, укравший некогда славное имя. Но суть всё равно в том, что следствие поставлено в рамки, которые исключают непредвзятое расследование всех обстоятельств катастрофы, а потому о ней скоро просто забудут. Тем более, что завтра день победы, а значит - ничего не должно омрачать победную речь президента, люто ненавидящего страну, которая победила в той войне. Страну, которая по его же словам, производила только галоши и, видимо, этими галошами забросавшая захватчика. Страну, которую диктатор боится настолько, что вынужден драпировать трибуну настоящих победителей раскрашенной фанерой. Раскрашенной в цвета флага, который был брошен на Параде Победы вместе с другими знаменами побежденного врага на ступени Мавзолея.

В общем, судьба расследования катастрофы уже определена. Их, этих катастроф, уже столько, что одной больше, одной меньше - кто их считать будет.