Да разве ж енто пот? Енто ж горькие сл╦зы! С нонешним мужиком одна беда. Хлипкий стал, капризный, до всего чуйствительный, то ему не так, енто не едак. Чуть духом каким повеет, уже дуется, нос воротит. Экий барин!
Товарка моя на базаре решила на парфум разориться, на одеколон по-нашенскому. Глядь - баба стоит, а у бабы ентой цельный ящик пузырьков да склянок заморских. Ну товарка-то моя глядела, глядела, да склянку-то и выбрала. А баба ей и молвит: дескать хороший парфум, хранцузский, шинель зов╦тся. Товарка как за угол зашла, так на радостях полсклянки на себя и вылила. Воротилася домой, а ейный муж какой-то сам не свой - бледный аки смерть, глаза красные слезятся, да дышит тяжко аки конь с пробегу. Того и гляди рухнет-окочурится. Спрашивает е╦, мол где была, дура старая? Откель таку вонищу прип╦рла? А она ему и говорит: дикий ты мол, да неквультурный. Енто дескать шинель хранцузская, знать надобно. А мужик-то ейный ещ╦ пуще прежнего побледнел, да как заор╦т: ты мол мне мозги не компостируй! Шинель - вон она, на крючке висит. А енто, говорит, не шинель, а нервно-паралитическая отрава. Я, говорит, на тебя в НАТО жалобу напишу, и в ООН тоже. Иди, говорит, в баню, пока меня насмерть не задушила, террористка проклятая! Вот оно как бывает-то!
А вот ещ╦ случай был. Ефросинья - молочница наша прознала где-то, шо от рыбьего жиру шкура аки у царевны становится. Купила себе ентот жир рыбий и давай его кажный вечер перед сном на брюхо мазать. И заметила она один хвеномен, чудо по-нашему: как спать завалется, рыбьим жиром намазавшись, так мужик ейный вста╦т и на крыльцо пить пр╦тся. Да и дн╦м вс╦ больше в огороде ошивается, в дом носу не кажет. Спросила его Ефросинья, что мол да как, а он ей и молвит: я, говорит, ещ╦ подожду-помаюся, а потом тебя засолю, шоб было чем на твоих поминках закусывать. Со свету меня, говорит, сжить хочешь, вобла ч╦ртова, дом в аквариум превратила, дышать нечем. Я, говорит, решил со следующей получки вместо водки противогаз купить с хоботом.
Так что беда с ними, с мужиками-то. Шибко они до вони всякой чуйствительные стали. Избаловали мы их. Ох избаловали!