Deutsch
Germany.ruФорумы → Архив Досок→ Формула любви

проза 2

19.11.10 21:28
проза 2
 
  HCCI старожил
HCCI
Последний раз изменено 19.11.10 21:29 (HCCI)
- Кажется, сегодня ты не слишком расположен предаваться радостям, - сочувственно произнесла она во время десерта.
- Хочешь, отложим до другого раза?
Я решительно запротестовал, поцеловал ее и поклялся, что провести с ней целую ночь - самая заветная моя мечта.
Когда мы легли в кровать, я, к ужасу своему и великому унижению, понял, что в этот вечер ни на что не годен.
- У французов это называется фиасцо, - сказала она с веселым смешком.
- Знаешь, на моей памяти такого у меня с мужчинами никогда не случалось. И приказала: - Лучше займись мной. У меня ведь нет причин для траура.
Затем так же непосредственно, как если бы закурила сигарету, она повернулась на спину и раздвинула ноги, прикрыла локтем глаза и замерла в неподвижности - такое полное погружение в себя, когда она забывала обо мне и обо всем на свете, означало, что она жаждет получить наслаждение. Обычно она медленно приходила в возбуждение, медленно приближалась к финалу, но в ту ночь все длилось еще дольше, чем всегда, и мне пришлось два-три раза устраивать себе передышку, потому что язык мой деревенел и переставал слушаться. Тогда я принимался целовать ее, пил ее слюну. Но вскоре она властной рукой заставляла меня продолжать, дергала за волосы и щипала кожу на спине. Наконец я почувствовал, как она вздрогнула, различил слабый-преслабый стон, который, казалось, поднимался к устам откуда-то из живота, я ощутил, как она напряглась, и услышал протяжный и томный вздох ...
- Спасибо - прошептала она и почти сразу же заснула.
А я очень долго лежал без сна - тоска душила меня.
Потом заснул тяжелым сном, мне снились кошмары, которых наутро я не мог вспомнить.
Проснулся я часов в девять. Солнца уже не было. Через окно виднелось пасмурное небо. Она спала, повернувшись ко мне спиной. Почти юное тельце, сейчас такое спокойное, едва заметно дышало - легко и размеренно.
Я чувствовал невероятную нежность. Я знал наверняка, что буду любить ее всегда - на счастье себе и на беду. Глядя на нее, прислушиваясь к тихому дыханию, я ощутил внутри жаркое пламя. Я принялся очень медленно целовать спину, приподнятые ягодицы, шею, плечи и, заставив ее повернуться, груди и губы.
Она притворялась спящей, но на самом деле уже проснулась, во всяком случае, легла так, чтобы мне было удобнее. Я почувствовал влажность ее лона и впервые смог войти в нее без малейших затруднений. Я любил ее, любил, зная, что не могу без нее жить.
- А ты вроде как очухался - засмеялась она, ... и даже продержался куда дольше, чем в прошлые разы. Я уж было решила, что ты стал импотентом после вчерашнего фиасцо.
Я хотел сварить кофе, но она предпочла куда-нибудь пойти. Мы вместе стояли под душем, она позволила намылить себя и вытереть полотенцем, а потом я, сидя на кровати, смотрел, как она одевается, причесывается и готовится к выходу.
(c)
----------
- Я хочу тебя, - прошептал я ей на ухо, покусывая мочку. - Ты никогда не была такой красивой. Я люблю тебя, я люблю тебя всей душой и телом.
- Нас никто и никогда не должен видеть вместе, - заявила она, внезапно переменив тему - очень серьёзно. - Не хватает только, чтобы муж устроил скандал. Он страшно ревнивый. Ладно, теперь мне пора идти.
- В пятницу, - ответила она с хитрым смешком и опять провела ладонью по моим волосам. Потом, выразительно помолчав, добавила: - Здесь же. Я сниму комнату на твое имя. Не бойся, заплачу сама. А ты не забудь взять с собой маленький чемоданчик, чтобы все выглядело правдоподобно.
Я сказал, что сделаю так, как она велит, только вот за комнату заплачу сам. Я не собираюсь менять мою профессию на ремесло альфонса.
В пятницу она явилась через полчаса после меня. Кроме сумочки она несла в руках папку с тетрадями и книгами по современному искусству, потому что, как она тотчас обьяснила, трижды в неделю посещает курсы "Кристи".
Я рассматривал, словно драгоценный экспонат, каждый предмет туалета, самозабвенно целовал каждый открывшийся сантиметр кожи, вдыхал нежный аромат обнаженного тела. У нее появился маленький шрам в паху - ей сделали операцию, удалили аппендикс, а волосы на лобке теперь казались мягче, нежели прежде. Я буквально умирал от желания, волнения, пока целовал ее виски, душистые подмышки, бугорки позвонков и крепкие, бархатистые на ощупь ягодицы. Я целовал маленькие груди, целовал долго, обезумев от блаженства.
Она улеглась поудобнее на спину, раздвинула ноги и одновременно прикрыла глаза правым локтем. Я почувствовал, как она начала отдаляться от меня, от отеля "Рассел", от Лондона, добиваясь полной концентрации. Я не знал ни одной женщины, способной вот так сосредоточиться на наслаждении. Но ее наслаждение было одиноким, личным, эгоистичным. Я работал языком, пил ее соки, целовал покусывал крошечный бугорок, потом почувствовал влагу, потом - содрогание. Ей понадобилось много времени, чтобы достичь цели. И меня приводили в дивное возбуждение ее хриплое мурлыканье, ее колыхания, ее растворение в водовороте страсти - пока долгий стон не сотряс маленькое тело с головы до ног. "Ну же, ну!" - прошептала она из последних сил. Я проник в нее легко и так крепко обнял, что она очнулась от апатии, в которую погрузил ее оргазм. Она жалобно стонала, извивалась, пытаясь высвободиться, и причитала:
- Ты меня раздавишь.
Потом, когда мы голые лежали рядом на желтом покрывале под грозными взорами монгольских воинов и разговаривали, а я ласкал ее груди, талию, и целовал едва заметный шрам, и гладил ровный живот, и прижимал ухо к пупку, чтобы услышать глухие шумы ее тела.
(c)
 

Перейти на