Решил я Мойшу друга детства навестить, он в деревне недалеко от Ашкелона в Израиле живёть. Сидим, выпиваем, никого вроде и не трогаем. Тут соседка его тётя Соня нарисовывается, старенькая уже за 70 ей, да и мужа дядю Абрама похоронила недавно;
-Да вот, говорит, ребятки, пособили бы вы мне бычка забить. Умаялась я с им, окаянным, пущу его на мясо, меньше хлопот. Только как бы так его жизни лишить, чтоб не мучился? А то ить этот Яшка (бык это - Яшка) у меня на руках вырос, я его чуть не своей титькой прикармливала... Не снесу я его страданий.
Мойша ей и говорит:
- Ты, тёть Соня, не боись. Твой Яшка умрёт геройской смертью, даже и мявкнуть не успеет. В наш век, говорит, техничного прогресса это как два пальца обсосать.
Берёт Мойша шашки запальные шо ещё с ливанской войны в сарае у него воляются и идём мы к тёте Соне. Тупое животное этот бык, я вам доложу. Мы ему шашки на рога вяжем, а он стоит, как подстамент. Тётя Соня присела в сторонке, вздыхает: переживает... Прикрутили мы эти шашки к Яшкиным рогам бичёвкой, подожгли запал, отошли подале и стали ждать. Я ж ещё говорил Мойше, сомневался:
- Мойша, говорю, на кой же ляд ты столько шашек сюда крутишь? Одной хватит за глаза.
- Это ж бык-производитель, дурья башка, ему много надо, Мойша мне в ответ лепечит.
Но я всё ж таки прав оказался. Однако тожить не ждал такого оборота. Я как очнулся-то, ничё понять не могу. Не слышу ничё, только звон какой-то в башке. Дома тёти Соненого не вижу. Так, какая-то кучка дымится. Ну, от дома-то хучь пепел остался. А от быка так ни пепла, ни рогов, ни копыт. Посля афганец местный, Родя, рассказывал, что этот взрыв, говорит, напомнил ему суровый бой под Кандагаром. Мне, говорит, даже отчётливо послышались вопли "Аллах амбар!" В соседней хате стену-то одну вынесло вчистую, как не было. В других, правда, только стёкла разлетелись. И что интересно: в половине дворов все коровы пали, как ящуром скосило! Тоже загадка природы... От инфаркта, что ль?