В поэме Георгия Петровского "Пилат" (1893-1894), подчеркивалось германское происхождение Понтия Пилата. Как и в "Мастере и Маргарите", в поэме Петровского прокуратор наделен сочувствием к Иисусу, в проповеди которого он не видит никакой угрозы общественному порядку. Понтий Пилат противопоставляет нового проповедника иудейскому духовенству: "...Кроткий Иисус - религии новатор, /Политики он чужд, язвит лишь фарисеев". Получив донос, прокуратор вызывает Иисуса и увещевает его: "Послушай, Назорей, теперь уж вот три года, /Как я тебе даю свободу говорить / И не жалею: речь твоя мудра народу, / Достоин ты всегда других уму учить. / Читал ли ты когда Сократа иль Платона, - /Величеством учения ты всех к себе зовешь, /Ты выше всех философов, ты выше их закона... /Ты ненависть к себе ученьем возбудил, /И не дивися им, врагам твоим заклятым, /Их много, и Сократ таких не умирил".
Вот так-то. Понтий был Германцем, а значит - антисемитом. Он поддерживал Назорея, используя его в борьбе с упрямым еврейством. Иисус, конечно же работал на Пилата. Как известно, самыми яростными антисемитами бывают бывшие евреи. Идея "воскресения" конечно же должна была принадлежать Понтию. Вернее, скорее всего, это было частью всего большого плана. Снять же Иисуса с креста, живого или мертвого, было под силу только римским легионерам, естественно по "чьему-то" приказу. На тот момент единственной монобоговой религией во всем "подримском" пространстве было Иудейство. Зарождение христианства - не что иное, как попытка римлян противопоставить что-то подобное иудейству, которое, гордые сыны Тибра не могли себе позволить принять. Я думаю то, что католическая церковь еще, к тому же, и римская, подтверждает этот довод.