.Как я помню, Бердяев не говорил о христианском антисемитизме, не использовал этот термин. Он наряду с другими видами антисемитизма касался и религиозного.
Но на первое место он ставил расовый антисемитизм.

Очередная ложь. Бердяев был первым, кто в статьях «Еврейский вопрос, как вопрос христианский», «Христианство и антисемитизм», некоторых других указал на четыре разновидности антисемитизма (бытовой, политический, расовый и религиозный) и при этом osoбое внимание уделял религиозному антисемитизму, считая его единственным заслуживающим самого серьёзного рассмотрения:

«Христиане бывали антисемитами главным образом по мотивам религиозным. Евреи признавались расой отверженной и проклятой не потому, что это низшая раса по крови, враждебная всему остальному человечеству, а потому, что они отвергли Христа. "

Антисемитизм уходит своими корнями в христианство.

Одной из главных причин антисемитизма, заложенная в христианской, а, особенно, в православно-христианской традиции, было обвинение евреев в распятии Христа. При этом обвинители как-то забывали, что распяли Иисуса, всё-таки, не евреи, а римляне, и что, отдавший приказ Понтий Пилат, хотя, вроде бы, «умыл руки», но отличался, как пишут историки, невероятной жестокостью, склонностью к грабежам и убийствам.

Забывают также, что римскому прокуратору было глубоко наплевать на толпу иудеев, кричавших «Распни его». Он делал так, как считал нужным. Тем более, что Пилату была выгодна смерть Христа.

U римлян же притязание на власть расценивалось как серьёзное преступление. А, главное, обвинители напрочь забывают, что у самого Иисуса мать была еврейка, евреями были апостолы, пророки и те первые несколько тысяч израильятян, которые приняли христианство.

Когда я прочел, мне что-то показалось неясным, начал выяснять и натыкаюсь на одну статью:
В вопросе о вине за распятие Бердяев придерживался традиционной церковной позиции обвинения евреев, от которой сегодня открыто отказались многие христианские конфессии, в частности, католицизм.

Владимир Сергеевич Соловьёв и Николай Александрович Бердяев, вскрывая и подвергая критике христианство как носителя "генетических" корней антисемитизма, всегда оставались православными философами , которые смело шли наперекор религиозным традициям, вставали на защиту евреев.

Но даже разделяя христианскую убеждённость в мнимой вине евреев, столь тяжко повлиявшую на их страдальческую судьбу, Бердяев высказывает и истинную подоплёку этого явления. Вначале он признаёт ту очевидную для евреев истину, что «христианство не осуществилось в мире, не удалось».

Признав, что «христианство не удалось», Бердяев как бы лишил своих единоверцев права «перенять» у евреев их избранность. Следуя этой логике, надо признать, что христиане не смогли, хоть и утверждают, стать ни новым партнёром Бога, ни Новым Израилем. Так что, Творцу остаётся только «довольствоваться» иудеями, законными участниками Завета, что подтверждает его вечную нерушимость.

Пытаясь разбить штампы антисемитских аргументов, Бердяев

призывал " не забывать, что евреями были Иисус, Мария, апостолы и все пророки, и что вся священная литургия почерпнута из еврейских книг, то есть, что само «христианство по своим человеческим истокам есть религия еврейского типа»,

он поражается легкомысленному кощунству христиан, оскорбляющих и унижающих еврейскую расу.

Придерживаясь в вопросе о вине за распятие традиционной церковной позиции обвинения евреев, от которой сегодня открыто отказались многие христианские конфессии, в частности, католицизм, и разделяя эти взгляды, он уравновешивает их теми неопровержимыми фактами, что «евреи же первые признали Христа. Апостолы были евреи, еврейской была первая христианская община», и задаёт вопрос, разумный ответ на который религиозный антисемитизм дать не может: «Почему же за это не восхваляют евреев?» Тем более, что «христиане, или называвшие себя христианами, в течение долгой истории своими делами распинали Христа». Уж «лучше, когда прямо и открыто отвергают Христа, чем, когда прикрываются именем Христа для оборудования дел своего царства».

Когда проклинают и преследуют евреев за смерть Христа, «то явно стоят на точке зрения родовой мести», «которая чужда чистому христианству и привносится в него извне, от древнего язычества».

При таком подходе очевидно, что еврейский вопрос «имеет особенную важность как вопрос внутренне христианский». Напоминая, что «антисемитизм в прошлом был создан, главным образом, христианами», в основном, средневековыми феодалами, которые «преследовали и уничтожали евреев, чтобы не платить им долгов»,

Бердяев приходит к, казалось бы, естественному, выводу о том, что на тех, кто виновен в этом грехе — «именно на христианах лежит долг защиты евреев». Подкрепляя свой вывод высоким авторитетом Владимира Сергеевича Соловьёва, он напоминает, что тот «считал защиту евреев с христианской точки зрения одной из важных задач своей жизни».

В прогнозируемых Бердяевым судьбах христианства антисемитизм неизбежно должен был выявить свою антихристианскую природу и послужить его очищению «от тысячелетних наслоений, связанных с приспособлением к господствующим формам государства», того «христианского государства, которое было великой ложью и искажением».

Как видим, он вёл бескомпромиссную борьбу за духовное очищение христианства, в частности православия, и верил в её успешность. О том, насколько оправдалась эта надежда, свидетельствует судьба его горячего поклонника, отца Александра Меня, еврея, искреннего христианина, обратившего в православие множество евреев. Справедливо сокрушаясь по поводу невостребованности Бердяева на родине, Мень называл его «преждевременным человеком», «мыслителем XXI века, случайно забредшим в наш». И действительно, многие идеи Бердяева опередили и свое, и наше время.