Ириней бичует «химеры» гностиков, «коварство их обмана и зло их заблуждений». Он обзывает их «шутами и пустыми софистами», людьми, которые «дали волю безумию», «неотвратимо спятили». Да, этот святой, «едва ли достаточно высоко» (Камелот) оцененный в своем значении для теологии и церкви, в своем главном труде причитает по поводу болезни «еретиков». Однако «Она уходит когда-нибудь, с трудом и с каждым воплем и криком боли» Особенно клеймит отец церкви гедонизм своих противников Маркосианы, продвинувшиеся вплоть до долины Роны, где Ириней с ними познакомился, говорят, охотно обольщали знатных и богатых женщин (которые, конечно, католикам тоже всегда были милее чем оедные) Верно, некоторые гностики были распутниками, другие — суровыми аскетами. Но Ириней снова и снова настаивает на их нецеломудрии «Самые изощренные», — утверждает он, — делают «все запретное без стыда, безмерно предаются телесным усладам тайно бесчестят женщин, которым преподают свое учение». Гностик Марк, который преподавал в Азии, где он якобы имел половые сношения с женой дьякона, имеет «в защитниках маленького демона», он «предтеча антихриста», субъект, который «совратил многих мужчин и не меньше женщин», «Многие их странствующие проповедники тоже совратили немало женушек» Священники Симона и Менандра тоже служат «чувственным удовольствиям», «употребляют заклинания и заговоры, употребляют любовные напитки». Так же как и приверженцы Карпократа. И даже самого этически безупречного Маркиона Ириней обзывает «бесстыдным и богохульным» «Будем не только указывать, но и со всех сторон уязвлять дьявола».