Теперь устраивались эти бойни не кровожадными рыцарями-разбойниками, степными бандами, грабителями, головорезами, как их называет тогдашнее сообщение в Тель-ель-Амарну, а «царством священников и народом святым, 12-я книга Моисеева, 19, 6) чистыми, побуждаемыми духом Господним» пастырскими натурами (Нот), по приказу «харизматических вождей» (Вюртвейн) Впереди всех сражается Яхве, который никого не оставляет «безнаказанным», чей нос извергает дым, рот — «пожирающий огонь», который «мечет пламя» и проливает дождем серу, посылает раскаленных змей и чуму, «Господь муж брани», «сражающихся колонн Израиля», «настоящий воин», «страшный Бог», «Бог ревнитель, за вину отцов наказывающий детей до третьего и четвертого рода». Конечно, Яхве предстает и милосердным, совершает целительные поступки. Однако о язычниках он вообще печалится лишь постольку «as the Gentile was a potential Jew»[45] (Фееведе) Чаще всего, однако, от него исходит «несчастье», «уничтожение, стремительная порча», и одинаково для «всех жителей Земли» При его приходе вздрагивает мир, горы качаются, а противники околевают как мухи Золотое правило для обращения с вражескими городами «И когда Господь, Бог твой, предаст его в руки твои, порази в нем весь мужеский пол острием меча, только жен и детей и скот и все, что в городе, всю добычу возьми себе, и пользуйся». Такое милосердие относится, разумеется, к далеко живущим врагам Для близживущих следует «не оставляй в живых ни души».