Смешная библия или как мы это видим
Рекомендуется прочесть верующим , выступающим против «Поиска исторического Иисуса.»
Приводится фрагмент из книги Доменика Кроссана «Библия. Ужас и надежда главных тем священной книги»
Д.Д. Кроссан - один из самых знаменитых и авторитетных современных исследователей Библии, представитель новой волны поиска исторического Иисуса ,верующий
внеденоминационный христианин, один из учредителей «Семинара по Иисусу».
В центре научных интересов Кроссана
исторический Иисус, еврей первого века, которого некоторые считали Мессией, Сыном Божьим, а римская власть распяла как мятежника, усмотрев у него притязание на титул «Царь Иудейский».
..Кроссан утверждает о ненасильственном сопротивлении Иисуса как римской имперской власти, так и коллаборационизму еврейских первосвященников.
Однако риторическая идеология насилия в евангелиях переходит в физическое насилие; происходит перемена мирного Иисуса в соответствии со взглядами евангелстов….
«Змии, порождения ехиднины!»
или
Эскалация насилия в Новом Завете ( к вопросу о «поиске исторического Иисуса» )
"
Приведем пример риторического насилия . У Луки Иисус учит:
«Не судите, и не будете судимы; не осуждайте, и не будете осуждены; прощайте, и прощены будете» (Лк 6:37).
Но у Иоанна он говорит «иудеям»:
«Ваш отец диавол; и вы хотите исполнять похоти отца вашего» (Ин 8:44).
Это и суждение, и осуждение, и нежелание простить. Конечно, это насилие – правда, риторическое, а не физическое. . Однако мы вправе спросить: Иисус передумал, или Иисуса переиначил евангелист Иоанн?
Вышеупомянутый отрывок – лишь частный случай более широкого процесса. А именно происходила дерадикализация мирного Иисуса и его аккультурация в естественное насилие цивилизации. Более того, мы находим эту перемену уже в древнейших рассказах об Иисусе, и регулярно встречаем ее в четырех канонических евангелиях. Почему все это произошло столь быстро?
Когда мессианские / христианские евреи пытались убедить немессианских/нехристианских евреев в своей эсхатологии соработничества и союза, они нередко сталкивались с неприятием. По-видимому, в выражениях не стеснялись обе стороны. .
Но когда впоследствии мессианские/ христианские евреи (а затем мессианские/христианские язычники) контратаковали, они не сами использовали риторическое насилие, а вложили его в уста исторического Иисуса. Приведем четыре примера. (И будем помнить, что Евангелие Q – источник, которым, помимо Евангелия от Марка, пользовались Матфей и Лука.)
Пример 1: реакция на неприятие. У Марка Иисус говорит спутникам: «И если кто не примет вас и не будет слушать вас, то, выходя оттуда, отрясите прах от ног ваших, во свидетельство на них» (Мк 6:11). Грубо говоря: «Уходим, ребята». Однако Евангелие Q заостряет риторику, как легко видеть из Ев Матфея и Луки. Сначала они цитируют версию Марка (Мф 10:14 = Лк 10:10-11а), а затем приводят следующие обличения из Ев Q
«Отраднее будет земле Содомской и Гоморрской в день суда, нежели городу тому… горе тебе, Хоразин! горе тебе, Вифсаида!… но говорю вам: Тиру и Сидону отраднее будет в день суда, нежели вам. И ты, Капернаум, до неба вознесшийся, до ада низвергнешься… говорю вам, что земле Содомской отраднее будет в день суда, нежели тебе.
(Мф 10:15; 11:21–24)Не Марк умолчал о риторическом насилии Иисуса, а Евангелие Q создало его.
Пример 2: требование доказательства. От Иисуса требуют чуда в доказательство его притязаний. У Марка Иисус просто отказывается это сделать: «И он, глубоко вздохнув, сказал: «Для чего род сей требует знамения? Истинно говорю вам, не дастся роду сему знамение»» (Мк 8:12). Опять-таки Евангелие Q усиливает резкость высказывания, добавляя грозный знак. Марковское «род сей» превращается в «род лукавый и прелюбодейный», который «ищет знамения, и знамение не дастся ему, кроме знамения Ионы пророка» (Мф 12:39 = Лк 11:29–30; снова в Мф 16:4). Затем «знамение Ионы» становится двойной угрозой:
Вместо отказа в знамении (Марк) получилось знамение как осуждение (Евангелие Q).
С чем это связано? Думаю, традиция Евангелия Q складывалась на преимущественно еврейской территории..a марковская традиция формировалась на преимущественно языческой территории..
На мой взгляд, с гораздо большей оппозицией движение Царства и предания об Иисусе столкнулись на территории преимущественно еврейской. Поэтому Ев. Q вкладывает в уста Иисуса гораздо больше риторического контрнасилия, чем Ев. от Марка. Дело не в том, что мессианские евреи Ев. Q были неприятнее мессианских евреев Евангелия от Марка: просто они столкнулись с гораздо более сильной оппозицией – и увы, «их» Иисус отреагировал соответственно. Эта версия подтверждается следующими двумя примерами из Ев от Матфея.
Пример 3; плач и скрежет зубов. Эта фраза обычно описывает реакцию отверженных и осужденных. Она используется (правда, лишь однажды) в Евангелии Q: «Говорю же вам, что многие придут с востока и запада и возлягут с Авраамом, Исааком и Иаковом в Царстве Небесном; а сыны царства извержены будут во тьму внешнюю: там будет плач и скрежет зубов» (Мф 8:11–12 = Лк 13:28).
Как мы уже сказали, это типичное контрнеприятие, вложенное в уста Иисуса гонимыми христианскими евреями, создавшими Евангелие Q. Но Матфей использует его еще пять раз: в конце Иисусовых притч.
1. Притча о пшенице и плевелах: «Пошлет Сын Человеческий ангелов Своих, и соберут из Царства Его все соблазны и делающих беззаконие, и ввергнут их в печь огненную; там будет плач и скрежет зубов» (Мф 13:41–42).
2. Притча о хорошей и плохой рыбе: «Так будет при кончине века: изыдут ангелы, и отделят злых из среды праведных, и ввергнут их в печь огненную: там будет плач и скрежет зубов» (Мф 13:49–50).
3. Притча об отсутствии брачной одежды: «И говорит ему: «Друг! Как ты вошел сюда не в брачной одежде?» Он же молчал. Тогда сказал царь слугам: «Связав ему руки и ноги, возьмите его и бросьте во тьму внешнюю; там будет плач и скрежет зубов»» (Мф 22:12–13).
4. Притча о хорошем и плохом рабе: «Придет господин раба того в день, в который он не ожидает, и в час, в который не думает, и рассечет его, и подвергнет его одной участи с лицемерами; там будет плач и скрежет зубов» (Мф 24:50–51).
5. Притча о хорошем и плохом доверенном лице: «А негодного раба выбросьте во тьму внешнюю: там будет плач и скрежет зубов» (Мф 25:30).
На мой взгляд, Матфей работал в еще более конфликтной ситуации, чем автор (или авторы) Евангелия Q – и проигрывал схватку. Думаю, это было уже после антиримского восстания 66–74 годов. Независимо от того, представлял ли он мессианских / христианских евреев в их полемике с немессианскими / нехристианскими евреями, или (вполне возможно) мессианских/ христианских фарисеев в их полемике с немессианскими / нехристианскими фарисеями, резкости хватало с обеих сторон. Это еще более очевидно в следующем примере.
Пример 4: лицемеры и змеи. Озлобленность Матфея на оппонентов становится сильнее в главе 23, где он кипит от негодования. «Горе вам, книжники и фарисеи, лицемеры», – повторяет Иисус шесть раз (Мф 23:13, 15, 23, 25, 27, 28), называя противников «слепыми вождями» (Мф 23:16, 24), «слепыми глупцами» (23:17), да и просто «слепцами» (Мф 23:19, 26), а увенчивает свое обличение словами: «Змии, порождения ехиднины! Как убедите вы от осуждения в геенну?» (Мф 23:33).
Я говорю сейчас не даже о том, что Матфей использует риторическое насилие против фарисеев (к которым мог и сам принадлежать), ибо, без сомнения, сталкивался с аналогичными ругательствами с их стороны. Тем более тогда, как и теперь, резкие споры вообще не обходились без риторического насилия с обеих сторон. Я говорю о другом: свои инвективы он вкладывает в уста исторического Иисуса уже после того, как изложил его учение – нового Моисея с новым законом на новой горе Синай – о категорической недопустимости гнева, оскорблений и ругательств (Мф 5:21–22) и о необходимости исполнения заповеди: «Любите врагов ваших… молитесь за обижающих вас» (Мф 5:44). Поэтому напрашивается вопрос, которым мы уже задавались в связи с Евангелием от Иоанна: Иисус передумал, или Иисуса переиначил евангелист Матфей?
Таких примеров, как вышеприведенные четыре, в Евангелиях много: риторическая инвектива пыталась воздать оппонентам по заслугам. А по мере того, как все большее и большее число евреев говорили «нет» мессианскому/христианскому еврейскому учению, в ответ звучало все больше контринвектив, причем не только в устных диспутах, но и со стороны исторического Иисуса в письменных текстах.
Повторим вопрос в еще более широком контексте: Иисус передумал, или Иисуса переиначили евангелисты? К сожалению, эскалация риторического насилия в евангелиях – лишь первая из двух стадий, в ходе которых ненасилие Иисуса сменилось сначала насилием риторическим, а затем насилием физическим....