Церковь всегда считала Христа – Богом, и принуждается считать весь мир, бытие наше, самое рождение, не говоря о науках и искусствах, – демоническими, “во зле лежащими”. Так она и поступала. Но это не в смысле, что чему-то надо улучшаться, а просто – что всему надо уничтожиться».Во Христе прогорк мир

Во Христе прогорк мир

Закономерный апофеоз христианского жизнеотрицания

"...и есть скопцы, которые сделали сами себя скопцами для Царства Небесного.
Кто может вместить, да вместит» (Мф, 19, 10-12).

..." ... С рождением Христа, с воссиянием Евангелия все плоды земные вдруг стали горьки. Во Христе прогорк мир, и именно от Его сладости. Как только вы вкусите сладчайшего, неслыханного, подлинно небесного — так вы потеряли вкус к обыкновенному хлебу. Это есть свойство вообще идеализма, идеального, могущественного.

Все «обыкновенно» сравнительно с Иисусом. Мир вообще и весь, хоть очень загадочен, очень интересен, но именно в смысле сладости — уступает Иисусу. И — человек, потерял вкус к окружающему его миру. Просто Иисус — это «Тот Свет», поборающий «этот», наш, и уже поборовший.

Мир стал тонуть около Иисуса. Наступил всеобщий потоп прежних идеальных вещей. Этот потоп и называется христианством. Тонули «боги», тонули человеческие относительные идеалы пред мировым, небесным идеалом. И ведь невозможно не заметить, что лишь не глядя на Иисуса внимательно — можно предаться искусствам, семье, политике, науке....

"Будут скорби""

Никто не может прийти к Отцу токмо как через Сына"

В Евангелии нет п р я м о г о указания на физическое касание и вообще телесную угнетенность "отщепенцев" и "сопротивляющихся" . Но есть предпосылки для него --малые, большие, вообще все .

Церковь, р а з р а б а т ы в а в ш а я Евангелие и вникавшая в него в н и м а т е л ь н е е, чем л ю д и с о с т о р о н ы, впадала невольно в эти предпосылки, приставляя к ним, в сущности, уже и факт преследования. От подробностей этого преследования она извинялась за них; но это -- более в глазах мира; от существа же его никогда не отступалась .

В изречении Иисуса: "Никто не может прийти к Отцу токмо как через Сына" уже есть предпосылкa не только духовного, но и телесного стеснения. : "Аще не родишься водою и Духом -- не можешь войти в Царствие Небесное".

... всяческими усилиями нужно стащить человека. Тьма -- вне церкви.

В словах "Ты еси Петр" и "не приходят к Отцу токмо как через Сына" -- сужение путей веры, доведение его до единственного. В этом, так сказать, закрытии таможенной линии, кроме одного пункта перехода "в свет", есть достаточнaja причинa для ужаса и смятения , подробности которых и составили "преследования". Ведь до этого "одного пути" в мире вовсе не было религиозных преследований. Не было самого этого понятия.

У евреев не было прозелитизма; пророки говорили иногда всем народам -- ибо Бог над всеми ими, у всех их. Но никого они не загоняли и даже никого усиленно не звали. Евреи только не обwaлись с другими народами; но это другое дело. Христиане же ко всем идут "в братцы" с требованием, чтобы "братец" самоуничтожился и принял в себя, как в мешок, "новое вино". Жар "апостольский" есть новое после Христа явление, не слыханное в эпическом покое древности.

Газы христианства развиваются, как при выстреле из пушки: сперва искорка, а потом -- неудержимая сила. Уже Павел почти преследует; прозелитизм -- необычайно возрос; да и раньше апостолы хотели с в е с т и о г о н ь на одно селение, "не принявшее Иисуса". Но "Жених" еще удержал. Только издали Он сказал: "Содому и Гоморре будет отраднее в день Суда, нежели городу сему, видевшему такое знамение и не принявшему Меня". Но это как зарница, еще без запаха серы и вообще без ощущений физических.