В отличие от человека верующего, атеисту не на кого свалить свою вину, он обязан предвидеть последствия своих действий и сам держит за них ответ. Если этот корабль утонул — не Бог этого хотел, а ты его криво построил. Если ты протыкаешь человека вилами — это не Бог вершит суд твоими руками, это твое волевое решение. Беда с Богом заключается в том, что он, к сожалению, не только Любовь и Красота — он и Подлость, и Жадность, и Глупость, и Ненависть, которые оправдываются его именем, становясь во много раз опаснее. Да, атеист тоже может разбомбить детский сад. Но с огромной долей вероятности он не сможет заставить себя поверить, что это было хорошее, правильное дело. Светлые лица исламских мучеников, валяющиеся отдельно от их светлых тел во взорванных автобусах — очень яркая иллюстрация к тому утверждению, что религия "удерживает" человека от зла.

Слабое место у любого бога — это его оппонент. Если Бог всемогущ, то почему столь несовершенно его творение? А если невсемогущ, то что это, спрашивается, за Бог? Все аврамические религии решили этот вопрос примерно одинаково: мир им видится исполненным препятствий полигоном, на котором Бог тестирует души на вшивость, чтобы получить наиболее ценные кадры, а остальных отправить в адскую помойку. Отдадим должное христианам: их Бог хотя бы сам честно прожил человеческую жизнь со всеми ее болезнями, страхами и мучениями и даже умер, чтобы с чистой совестью измываться над людьми дальше. У нас есть свободная воля, у нас есть Библия в качестве FAQ по прохождению квестов (увы, часто туманным), а еще у нас есть дьявол, чтобы зло было чуточку пособлазнительнее и мы могли продемонстрировать лояльность Господу, гордо от соблазнов отказавшись. Увы, но в этой замечательно понятной картине есть свои огрехи. Аврамический Бог не только превращается таким образом в первопричину всех гадостей, которые творятся в мире, — он еще и явно настаивает на том, чтобы эти гадости продолжались до скончания света. Все светские власти занимают свое место по его велению, потому истинный христианин не должен протестовать ни против Гитлера, ни против Чингис хана.