Вопросов больше нет. А то так можно завязнуть в недоверии к выводу Х. КоэнТак что никаких вопросов. Пусть будет как есть.

Я думаю, что вопросы у Вас , конечно, есть и предполагаю, какие.

что лютый Пилат при встрече с Иисусом просто не мог противиться Его обаянию и ПРОТИВ своей воли чувствовал симпатию и сочувствие , и действительно мог желать Его спасти. В фильме это великолепная сцена замешательства у Пилата, когда в нём борятся чувство долга, ненависти к иудеям, передавшим ему Иисуса, страха за своё положение - и желание спасти непонятного узника.

Коэн, на мой взгляд, прекрасно пишет об этом:

"Если бы у Йешуа был адвокат, он бы никогда не позволил ему сказать эти слова.Потому что претендуя на власть не в земной Иудее, а на господство в Царстве Истины, он претендовал, следовательно, на божественную власть. В глазах римлянина - на императорскую миссию. Спасти его после такого признания не мог никто.

Пилат повторил свой вопрос еще раз: «Итак, ты Царь?» Это точно соответствует римской судебной процедуре: полагалось два раза спросить, признает ли обвиняемый себя виновным. Йешуа снова повторил свою версию для суда: «Царство мое есть царство истины». Пилат сказал: «Что есть истина?»…И тут произошел эпизод, который дает Коэну логические основания считать все, описанное от Иоанна, легендой: Пилат вышел из зала суда к евреям, дожидавшимся приговора во дворе, и сказал им: «Я никакой вины не нахожу в нем».Пилат точно знал, что Йешуа виновен – и виновен именно по римским законам.

Но – Пилат просто не захотел его казнить. Вопреки логике своей прежней жизни и вопреки своему служебному долгу. Йешуа был великой харизматической личностью, оказывавшей огромное воздействие на всех, кто с ним соприкасался: иначе не могло быть, иначе после его гибели учение и школа рассыпалось бы...

Надо понимать, насколько личное общение с такими людьми меняет тех, кто почему-либо вступает с ними в контакт. Пилат,вероятно, сам не понимал, что с ним творится. Он точно знал, что человек, находившийся перед ним, виновен в предъявленном ему обвинении. Он точно знал, что мера наказания, положенная ему по закону, одна – смертная казнь через распятие. И он – он не хотел выносить этот приговор человеку, стоявшему против него.Отсюда вся нелогичность его поведения: он был уверен, горд и надменен, когда за его спиной стояла римская империя и римский закон. А теперь – теперь предстояло изменить Риму! Предать закон империи, которой он всю жизнь служил!"

О книге Звягинцева и о религиозном суде священников - немного позже

Спсибо за активное участие в обсуждении!