Устами младенца.
На приеме у врача.
Кроме моей семьи и родcтвенников существует еще одна категория людей, которым небезразлично мое развитие, а значит и мое будущее. Это врачи. Благо их я вижу не так часто, примерно раз в месяц. Более частые наши свидания означали бы ни что иное, как пошаливание здоровья. Однако, как бы там ни было, каждые четыре недели мы обязаны посетить детского врача. А он в свою очередь обязан- Стоп, лучше расскажу все по порядку.
Каждый месяц 31 числа- нет, мы не ходим в баню, мы бываем у нашего детского врача. Когда подошел к концу очередной месяц,стало ясно, как день, что нам пора предстать перед умным взором медиков. К ним мы ездим не в коляске, такое расстояние мы не осилим. Туда нас возит папа. Вы бы видели его коляску! В нее помещается вся наша семья. А чтобы коляска ехала, папе не надо толкать ее, как это делает мама с моей коляской. Он просто садится в нее, пару магических движений и - поехали!
В тачке (так называет папину коляску мама) во время езды я должна находиться на заднем сиденьи. Традиция такая, называемая правилами. Сначала меня сажают в Babyautoschale, пристегивают в нем, потом эту штуку со мной вместе пристегивают на заднем сиденье ремнями. Я раньше думала, зачем, если даже я и захочу, то все равно не убегу, потому что возраст еще не тот. Оказывается, для надежности и, прежде всего, безопасности. Пристегиваться в тачке должны все, будь то человек или собака, или и то и другое вместе. Ничего не поделаешь - традиция. Приехали, значит, к врачу. Вытащили меня из тачки и понесли дальше уже пешком. Папа остался ждать.
В этот день день надо было к врачам не только нам, поэтому народу в приемной - погремушке негде упасть. Пришлось немного подождать. Но независимо от длительности, ожидание скуке подобно. Я стала протестовать, но не по поводу самого ожидания. Мне не понравилось мое времяпрепровождение. Мама вежливо сделала мне замечание: ╚Ну-ка, не кричи. Смотри, все дети молчат и ты молчи.╩. Интересно, почем я должна быть как все? Может быть своим криком я хочу подчеркнуть свою индивидуальность. Кто мне запретит сделать это? Это во-первых. Тем более детям, которые действительно молчали и с которых мне мама предложила брать пример, было далеко не три месяца, и они могли самостоятельно занять себя чем-нмбудь полезным и интересным, что они, конечно, и делали. Не как я. Это во-вторых. Наконец маме надоело мое монотонное нарушение спокойствия и она вытащила меня из Babyautoschale. Ну вот, давно бы так. Теперь, находясь в горизонтальном положении можно и замолчать, потому что есть куда посмотреть и что разглядеть. Мамы всевозможных цветов и размеров, скромно разместившись на скамейках, пасут каждая свое чадо. (Чуть не сказала ╚свое стадо╩, а тоже неплохой вариант). Наблюдая за окружающим миром, можно часами разглядывать все то, что тебя окружает.
Ну вот, только начала размышлять, тут уже и наша очередь подошла. Обидно, но переживем. Заходим в кабинет.
Ух, ты! Зрячей я еще здесь никогда не была! Повсюду расставлены игрушки: на шкафах, на полках, на подоконниках. Надо отметить, что ребенку, оказавшемуся в этом кабинете впервые, никогда и в голову не придет то, что его здесь ожидает. Но я, как человек, переживший за свою жизнь уже три визита к доктору, знаю, что хорошего мало. Врач, улыбаясь всеми тридцатью двумя зубами, поздоровалась с нами. Потом обратившись персонально ко мне и все так же улыбаясь, спрашивает ╚Как дела, Изабель?╩. На щеках морщинки от растянутой улыбки, а в глазах столько надежды получить от меня ответ! Не прямо как дети, эти взрослые! Мама положила меня на кушетку и стала раздевать, чтобы взвесить. Почти на 700 грамм я стала взрослее. Приятно. А вот теперь предстоит самое неприятное. Врач наклонилась надо мной, она больше не улыбается. Морщинки на ее лице со щек переместились на лоб и сконцентрировались между бровями. Взгляд принял серьезный до неузнаваемости вид. Пока я была в полной растерянности, врач успела заглянуть мне в рот, в глаза, долго смотрела мне в уши. Настало время измерять температуру. Градусник, кстати, выглядит весьма солидно и своим видом вызывает даже уважение к себе. Все при нем: дисплей, кнопка включения и выключения. Он даже пикает, когда на дисплее высвечивается температура. Но если бы вы знали, куда его надо засунуть, чтобы измерить температуру! После этого к нему никакого уважения. Хотя и его понять можно: каждый делает то, на что он способен. Да, он необходим, ноя ему не завидую. Вскоре меня вновь одели. Пока мама с тетей врачем вели беседу, я не отрывая взгляда смотрела на мамину собеседницу. Признаться честно, как только я увидела толпы игрушек в крохотной комнатке три на четыре, у меня сложилось впечатление о враче, как о человеке не очень здоровом. Могу себе представить, какое разочарование испытывает ребенок при превом посещении врача.
Ну вот, нам уже и домой пора. Передо мной опять тридцать два зуба, счастливые глаза и голос: ╚До свидание, Изабель. Через месяц увидимся. Не болей.╩. И вам того же, отвечаю ей беззубой, но не менее сияющей улыбкой. Лучше, конечно, если мы будем реже видеться.
Через полчаса мы были уже дома. Остаток дня пролетел так же быстро, как и весь день. Перед сном я еще раз подумала о градуснике, какая же у него все-таки однообразная жизнь