В этом тексте в глаза бросается прежде всего и больше всего нисколько не скрываемые раздражение и самовлюбленность героя-рассказчика. Ни для одного из своих персонажей, окружающих "первое лицо", у него не находится ни сочувствия, ни душевных слов. За исключением, может быть, одного только непришедшего "тенора Рона". Даже в "доброй Райке" не оказывается ничего достойного внимания, кроме ее "мерного чавканья" и "мычания". Герой вынужден подвергать себя скуке и страданиям в обществе недойстойных и бесталанных людишек -- "кричащих по-ослиному" "ехидных рож" и "раскрашенных мармозеток" -- тех, чье существование можно терпеть лишь "давясь от смеха" и "прячась за спинки кресел". Единственное предназначение всей этой никчемной "кучи-малы", заключается лишь в том, чтобы восхищенно внимать таланту нашего героя и трагически остро ощущать при этом свою собственную никчемость. Последнее, впрочем, им удается из рук вон плохо (что и понятно, ибо им очевидно неизвестен ход рассуждений героя). Такая очевидная и досадная несправедливость бытия всё больше раздражает нашего героя и окончательный выбор заостряется, как лезвие бритвы, в две взаимоисключающие альтернативы: либо "быть добрым", либо тотчас же и навсегда покинуть место действия. Второе, естественно, невозможно, и герой командует себе первое... Но в это теперь, прочтя весь текст до конца, как никогда трудно поверить.