Всё, я ваша болельщица!

Спасибо, я рада, что вам нравится. Ваше одобрение - большая поддержка для меня. Значит, не зря я все это записываю. Конечно, я ее редактирую немного. Вот в последнем стишке у нее мама не только с ней играла, но также пела и плясала, гуляла, а вечером так даже носки вязала. Спрашиваю - ну где ты видела, чтобы мама носки вязала, теперь никто не вяжет, вязали только в старые времена. Говорит - маму не видела, но видела, как бабушка Яна вяжет носки. Говорю, но все-таки слишком твоя мама много дел за день переделала, чересчур много, давай сократим немного. Согласилась.

Это - четыре года, Вы говорите?!

Нет, уже больше. Вчера ей исполнилось 4 года и 4 месяца. Она действительно очень разумный для своего возраста ребенок. Способный и с хорошей памятью. И книги любит с самого раннего возраста. Месяцев с 8-ми или 9-ти всегда за собой таскала книжку - ну, знаете, какую-нибудь картонную раскладушку. Ползет, книжку за собой тянет, потом сядет и начинает странички переворачивать. Побормочет при этом, как будто читает, и дальше ползет, но книжку из рук не выпускает... И никогда не рвала книги. И уже когда научилась говорить, на вопрос - ну, что сегодня делать будем? всегда отвечала: читать, гулять, играть - именно в таком порядке, читать всегда на первом месте. Ну, а теперь наш чукча не только читатель, но еще и писатель.

Невестка моя находит в этой разумности нечто мистическое. Связь с умершим прадедом. Прадед (мой свекор) умер в 92 года в тот же день и чуть ли не в тот же час, когда родилась она - недоношенная, на месяц раньше срока. Свекор умер совершенно неожиданно (так же неожиданно, как родилась его правнучка) - светлая голова была до самой смерти, всегда в курсе всех событий. Немецкий язык выучил после семидесяти - уже здесь, болтал с немецкими стариками, коряво, конечно, но они его понимали, как ни странно, и он их понимал. Сам ходил везде - и к врачу, и в аптеку, и в парикмахерскую, и за продуктами, даже сам себе готовил. Белье отдавал в прачечную да девушка к нему приходила убирать и педикюрша к нему домой приходила. Очень следил за собой, гулял каждый день по два-три часа - медленно, с палкой, но не пропускал ни одного дня, даже дождливого, только в гололед не выходил. Даже перед смертью, когда почувствовал себя очень плохо, и мы вызвали ему скорую, сам в нее сел, без всяких носилок. Вот невестка и видит в малышке мистическую связь с ним. Я - нет, я не вижу. Мудрый был старик, хотя, как и все мы, совершенно не гуманитарий - всю жизнь проработал на заводе, мастером в цехе, читал только газеты да документальные книги, художественную литературу не любил. Думаю, тут дело не в прадедушке, просто гены так сложились.