В ответ на:

---

Лучшее — «Жизнь Адели». Эта картина сражает своей безграничной чувственностью, уже немыслимой в кино о чувствах. А главное, это кино о чувствах, которые предшествуют словам, если вообще не отменяют их. Вот где кинематографический прорыв Кешиша. Большой любитель цитировать в своих фильмах литературных классиков (в «Жизни Адели» среди прочих обсуждают Мариво, Сартра), он делает это лишь для того, чтобы прорваться туда, где слова — они же концепты, они же идеология, они же стереотипы/предрассудки — теряют свою власть, обнаруживают свое бессилие и прямо на глазах отшелушиваются от бурлящей под ними реальности. Как еще, если не так, можно снять истинное кино о первой — неведомой, еще не названной — любви?
Поэтому язык не поворачивается назвать «Жизнь Адели» фильмом о лесбиянках, а его героинь — представителями сексуальных меньшинств. Никакого меньшинства, как и большинства, не существует. Есть Адель и есть Эмма — две стихии, два потока, два мира. И есть то, что происходит между ними. Всё. Всё остальное — литература, книжки, политика — тоже важные, только постепенно и незаметно оказывающиеся на периферии кадра.
Кешиш использует лишь крупные мазки, но достигает при этом невиданной тонкости рисунка. И еще: этот рисунок любви (а также судьбы, одиночества, страха, смирения...) выглядит так, будто рожден, складывается, вьется сам по себе — бурно, непредсказуемо, подчиняясь лишь собственной воле, которая сильнее и воли влюбленных (то есть героев фильма) и даже, кажется, воли автора.

В ответ на:

---

Что до «Истории Адель», то это великий фильм, и уже многие отреагировали на его победу словами: «Я счастлив». Я тоже счастлива.