Несколько лет назад у знакомой в возрасте моей мамы произошло несчастье. Сын разбился на мотоцикле, дело было в Питере. Это был уже второй разбившийся сын, первого собрали по частям, жив, в коляске. Это я к тому, что мать разбившегося понимала, что может собрать сына по частям, ухаживать и дать жить. Мать приходила в больницу и говорила второму сыну, если ты меня слышишь, то сожми кулак или пошевели пальцами, и он делал, слышал. Потом не помню как, но сообщили о смерти, хотя же подавал надежды. Было у всех нас ощущение, что отпустили умирать, т.е. не спасали должным образом, как это у нас всех в представлениях, когда врачи борятся до последнего за жизнь человека. Что то проскакивало, что тяжелых не лечат, чтоб койку не занимал.

Думала, такие страсти есть только в россии и там и останутся.

Моего дядьку держали на аппаратах в германии, пока семья не позволила отключить, хотя и говорили, что бесполезно.

Вроде как не как в россии.

Теперь похоронила мужа.

Когда мне сообщил оберарцт, что счет идет на часы,и что надо, чтоб все родственники пришли, мой муж продержался еще одну ночь и до вечера след.дня. Оберарцт пошел со мной в палату к мужу, сказать, что ...

Но так и не сказал.

Состояние мужа ухудшалось и я ощущала, что что то недоделано. Сидели всей семьей в палате и было ощущение, что надо как то пытаться спасать, чтоб хоть выкроить несколько дней или недель. Просто чтоб с живым поговорить или помолчать вместе.

Мужу убрали химию, не давали кушать через трубочку, он просил поесть, ему улыбались и уходили от ответа. Как будто убивали. Мы поняли, что die haben ihn abgeschrieben. У меня был Patientenverfügung, я просила сделать хоть что нибудь, но врачи говорили, что сделать ничего не могут. Я спрашивала, liegt das an der Krankenkasse, говорили нет.

Просто не спасали. И меня не спрашивали, делать ли то или это. Пришли, убрали все медикаменты, и оставили умирать, когда сам загнется. Er hat sich schon abgeschrieben gefühlt.

Я чувствую , что недолечили, просто оставили умирать. Мужу после поступления в нотауфнаме вечером, только ночью койку нашли.

Впечатление, что списали, просто убили. Врач не смотрел несколько месяцев на метастазы в печени, хотя их установили еще в апреле.

Я чувствую долг перед мужем, наказать врачей, которые упустили развитие рака.

Муж всегда говорил мне, ты мой адвокат... Но я не смогла. Могла бы подойти к шкафу медикаментов и понимать, что надо ввести, я бы сделала. Не уберегла.

Это ощущение такое или битва за койки?