Память отличная, а речи почти нет и понимает плохо. Такое впечатление, что у мальчика плохо функционируют обе речевые зоны в коре головного мозга, по типу сенсомоторной алалии. Это довольно редкая вещь, обычно понимают хорошо- говорят плохо. Вообще, подобрать форму обучения для ребёнка с нарушением восприятия- довольно сложная вещь. Я вспоминаю такой случай, он, конечно, кореллирует с вашим где-то процентов на десять, но тем не менее.

Это было ещё в эпоху аналоговых слуховых аппаратов, цифровые были тогда большой редкостью. Приехала к нам из села мама с сыном лет 7-8-ми. Мальчик родился на 10 баллов по шкале Апгар, но был глухой. А в остальном обычный хороший мальчик. Без речи. Мы с сурдологом рекомендовали школу-интернат для глухих детей в областном городе. Мама отдавать в интернат не хотела, единственный сын, хотела отдать в обычную школу у себя. Мне было понятно, что мальчик не потянет. Неслышащего ребёнка для массовой школы надо готовить лет с полутора, причём, серьезно, это каторжный труд для ребёнка, для мамы, для дефектолога. Я готовила таких детей, поэтому знаю. Далеко не каждый ребёнок может справиться, наверное, один из пятидесяти-ста детей. Нужна очень большая работоспособность и ( как ни странно это звучит) лингвистическая одарённость. И то классу к шестому- ночные слёзы в подушку, «мама, почему Аня пригласила на день рождения весь класс, а меня не пригласила», «почему все слышат, а я не слышу». Детская травма на всю жизнь. Но все это известно мне, а не маме, у мамы на глазах слёзы, мы враги, мы хотим отнять ребёнка и отдать в интернат. А я сама против интернатов и морально на стороне мамы. Хорошего решения здесь нет. В итоге, мама уехала с сыном обратно домой.
Приехали они через три года. Мальчик закончил третий класс. Мама показывает тетрадки по русскому языку: красивый почерк, почти нет помарок и исправлений, пятерки. Даю мальчику книгу: читай. Пытается читать, но непонятно ни одного слова, звуки не поставлены. Вопросы не понимает. Спрашиваю маму: может ли Серёжа ( назовём его Сережей) сказать: я учусь в третьем классе. Мама отвечает: нет, не может. Похоже, что мама делает за него задания, а он переписывает красивым почерком. Мама понимает, что это тупик. Что при нарушении развития с ребёнком должны заниматься специально обученные люди. Она не виновата, что интернат есть один на всю область, и ребёнка она будет видеть редко. Кто может, тот переезжает в областной город, поближе к ребёнку. Но могут не все. И приходится резать по живому.