Я ее стенания выслушивала на протяжении 20 минут. Молча и терпеливо. И сказала ей, что я воспитываю детей одна. И ждала ее звонка на протяжении 2 недель. Потому что когда я попросила ее номер телефона в школе, мне отказали сославшись на то, что мамаша Джорджа не хочет,чтобы я ей звонила. Но в школе дали ей мой номер и я прождала 2 недели, чтобы она могла мне позвонить. Она не позвонила. И где то в этот период я встречала Никиту из школы. Ко мне подошел Джордж и сказал моя мама ничего вам платить не будет. И не ждите. И ремонтировать тоже ничего не будет. А Никите он сказал, что я нищая и не могу купить новый телефон. А у него телефон за 300 евро, а у его мамы за 800. И смеялся над Никитой.

И во время встречи она врала, что Джордж ей боялся сказать о том, что ее сын разбил чужой телефон. Я говорю, как боялся если из школы позвонили и сообщили. А Вы не дали мне свой номер, чтобы созвониться. Она говорит, что она плохо говорит по немецки поэтому и не позвонила. Я ей говорю, на каком языке тогда она сейчас общается.

Она согласилась заплатить 15 евро за телефон. Я уже устала слушать ее вранье и стенания с заламыванием рук и соплей. И ни разу я не услышала извинений. И согласилась я на эти 15 евро. И сказала давайте позовем детей пусть они выскажут притензии друг другу. Пришел Никита и Джордж. Никита начал рассказывать, она демонстративно встала и сказала, мне это не интересно и слушать я не буду. Встала и протянула мне руку. Я ее руку не пожала. И она вышла. Никита остался с нами и с Джорджем. Никита рассказывал все соцработнику и плакал. Соцработник заставила детей пожать друг другу руки. В это время влетела мама Джорджа и сказала, что раз я ей руку не пожала она ничего платить не будет. За дверью она с кем то разговаривала по телефону. И с этим телефоном она и залетела в кабинет. Мы стали выходить из кабинета и срцработник попросила меня пожать ей руку. Я вышла и пожала. На что соцработник сказала, что я не так пожала. Нужно дружественней. Мне эта ситуация честно говоря была не приятна. И руку ей жать я не хотела. Ну не приятна она мне была на тот момент.