Не могу не поделиться прекрасным.
Спектакль во Франкфурте ознаменовался двумя, эээ... дэвюшками, опоздавшими к началу второго акта, с вытекающими, так сказать, последствиями.
Итак, антракт окончен, в зале гаснет свет, открывается занавес, спектакль продолжается... этак две-три минуты продолжается, после чего открывается дверь и входят эти двое.
Их дорога лежит через весь зал, мимо сцены, к самому краю и дальше -- к ряду эдак четвёртому-пятому. Они идут, громко топая своими каблучищами по паркету, провожаемые где осуждающе-недовольными, где просто недоумёнными взглядами и шепотками... На мгновение, кажется, даже актёры на сцене замирают. Комментарий моей мамы из середины второго ряда, громким шепотом: "Вот ведь тоже мне, парнокопытные..."
Уселись наконец, бедолаги.
Дальше -- вроде бы на самом деле по действию -- на сцене звонит телефон. "Комиссар" Невзоров поднимает трубку, повернувшись при этом к залу спиной, и молчит в неё пару секунд, после чего громовым голосом провозглашает:
"ЧТО-О-О?! ЛОШАДИ? КАКИЕ ЛОШАДИ?!"
Зал недоумевает пару секунд, после чего -- лежит!
Могучие плечи Невзорова начинают трястись от беззвучного смеха, "подменная жена" Гребенщикова клонит прекрасную головку и прикрывает лицо рукой, "Кюре" Рудзевич старательно отворачивает от зала лицо и смотрит в потолок, пытаясь совладать с его (лица) мускулатурой -- безуспешно --, ну а "Молодожён" Колганов -- в обоих смыслах "пацталом": сидит под барной стойкой и откровенно ржёт -- правда, так же беззвучно, и продолжается всё это минуты три как минимум.
В общем, чуть не завалили второй акт, пока пытались совладать с собой -- да и если бы, то и чёрт бы с ним, получилось всё равно просто замечательно, Невзоров -- молодец, спасибо ему за эти минуты "сверхпрограммного" смеха! Браво!