В ответ на:

---

Аббас ненавидит нас за то, что мы здороваемся с его солдатами за руку и требуем, чтобы их вдосталь кормили фулем - тушеной фасолью из полевой кухни, а не разворовывали пайковые деньги. Требуем, чтобы египетские офицеры проводили занятия с солдатами и сержантами, а не распивали бесконечные чаи на веранде офицерского клуба. Требуем, чтобы они хотя бы не уезжали домой в Каир до 18 часов. Требуем, чтобы они учились воевать за свою родину, ведь противник всего в 180 километрах от Каира! Требуем, чтобы они перестали тростью избивать солдат и по любому поводу ставить их в "почетный караул" - то есть в полной выкладке, в железной каске - под палящее солнце Сахары к шесту с государственным флагом. Даже крепкие суданцы выдерживали на этом посту не более двух часов - падали в обморок! То есть, с точки зрения арабского офицера - требуем абсолютно невозможного, совершенно абсурдного! Меня всегда удивляло их полное нежелание понять простую истину, что полуголодный, напившийся вонючей воды из никогда не чищеной цистерны, ненавидящий своего офицера гораздо больше, чем любого израильтянина, египетский солдат не будет защищать свою родину и с удовольствием бросит своего командира, свое оружие и свой пост при первой же возможности. Когда мой друг Виктор Балян попросил офицера на арабском языке объяснить солдатам - будущим радистам, что такое эмиссия в электронной радиолампе, тот с полной серьезностью переспросил Виктора: уверен ли он, что эти электроны действительно существуют? Получив утвердительный ответ, офицер построил солдат и, прогуливаясь вдоль шеренги, бил их накрест по лицу автомобильными перчатками с прорезями на костяшках пальцев, приговаривая: "Аллаху это угодно, электронное облачко есть, и поэтому радио работает!". Когда машина командира базы на необъятной взлетной полосе аэродрома Каир-Вест наехала на сидящего у обочины солдата (как она его там нашла - ума не приложу!) и задавила его, полковник, покосившись на нас - принесла вас нелегкая - пробормотал: "Аллах дал, Аллах взял, напишем, что погиб смертью храбрых в борьбе с израильскими захватчиками!". Офицеры ненавидели своих солдат. За то, что они тупые, истощенные, оборванные. Они ненавидели нас. Ведь мы их обвиняли в том, что их солдаты необучены, голодны, одеты в рванье. Они ненавидели израильтян. За то, что те воевали всерьез и не признавали английских правил поведения офицера и всю эту мишуру - стек, тоненькие усики, чай в 11 утра и в 5 пополудни, презрение ко всем, кто ниже чином или не учился в Сэндхерсте. Они втихую ненавидели себя. За то, что были вороватые и трусоваты. Они ненавидели своих коллег, устроившихся ближе их к Каиру и презирали своих коллег, попавших на передовые позиции на Синае и застрявших там с 1965 года. И мы презирали их - за то, что они не хотели воевать за свою родину, за то, что они подшучивали над советскими офицерами и над их "интернационализмом", за то, что они могли остановить колонну танков, если пришло время молитвы, за то, что они знали - советские офицеры будут за них воевать и умирать, но никогда советское командование не наградит своих офицеров и не признает их заслуг - ведь СССР не участвует в этой войне!