С большим удовольствием читаю уже несколько дней "Конец и вновь начало" Л.Гумилева. Меня очень удивил его простецкий -- в этой книге -- язык и то, что кое-что, в чем я стеснялся признаться самому себе, оказывается свойственно многим и известно людям этак сотен двадцать пять лет.
Я довольно долго уже пытаюсь понять, что происходит с отдельным человеком, когда он переезжает в другую страну. Всего лишь три варианта известны истории: человек против своей воли влеком на новые места, человек бежит от чего-то, и человек бежит к чему-то. Рассмотрим последних два варианта.
Когда человек считает, что какие-бы опасности его не подстерегали впереди, это все же лучше, чем то, что он имеет -- тогда, почти наверняка, его новая жизнь покажется ему лучше, поскольку его физическому существованию больше явное насилие не угрожает. Реальна ли была угроза, или только она это было только субъективное ощущение, по-видимому, значения не имеет. Для некоторых сама невозможность свободного выражения себя было равносильна угрозе себе - что ж это понятно. Процесс отторжения этносом своих членов хорошо известен, и обусловлен по Гумилеву текущей фазой его развития. Приспособление человека на новом месте зависит от того, правильно ли он выбрал пункт назначения, но в целом его душевной настрой дает ему силы на привыкание на новом месте, а его сознание и бессознание в значитетельной мере готовы к тому, чтобы идеологическая составляющая нового образа жизни влилась и заняла место предыдущей. Так он получает шанс стать частью иного этноса.
Иное наблюдается, когда человек пытается покинуть свой этнос и присоединится к другому в поисках еще лучшей жизни ;-). Вот здесь -то и кроется ловушка. Покинуть свой этнос легко -- присоединится к другому трудно. Покидая один этнос ради другого и при этом сохраняя связь с покинутым, человек не мигрирует. Что он пытается сделать - пусть и бессознательно -- это завоевать новый этнос.
Парадоксально? Но разве не в этом существо всех завоевателей - отправиться за добычей, отнять у других игрушку, женщину, алмаз, сделать жизнь там вдали такой же знакомой как здесь и быть похороненным с почестью на родине?
Но не в этом ли ключ к невзгодам, неврозам и слезам тысяч людей, которые покинули страну, ландшафты которой навсегда останутся для них эталоном красоты и гармонии, круг своих друзей, связи с которыми для них были и будут эталоном взаимоотношений и которые, в попытке вкусить вволю от чужого пирога, вдруг обнаруживают, что пирог не так уж и вкусен? Разве не начинают эти пришлые рвать и метать куски этого пирога и материть пирожника? Разве не сеют они смуту в душах своих детей, ругая излишнюю сладость и жирность пирога нового по сравнению с теми пирогами из грубой муки и постного масла что они ели в своем детстве? А?
* * *
Под насмешливым взглядом Гумилева я ежусь, но он любезно предлагает мне взглянуть на историю человечества с высоты двух с половиной тысяч лет и с этой высоты моя собственная жизнь уже не кажется мне столь значительной, чтоб стоило писать о ней на интернете :->
Владимир,
http://www.7nebo.com
Блог, рассказы, форум