Здравствуйте, Дядя Ст╦па! Как там погода в Иркутске?
В продолжение к моему последнему посланию:
Мой отец из поволжских немцев. Мать русская, но, судя по фамилии, с какими-то украинскими корнями. Когда началась война отцу был 18-ый год. Известие о войне он услышал по уличному громкоговорителю, пришел домой и сказал отцу, что он пойдет добровольцем, на что мой дед ответил ему, что бы он не маялся дурью, потому что очевидно, что сейчас всех немцев отправят куда-нибудь подальше. Отец мне рассказывал, что эта уверенность у деда была из-за аналогии с 1-ой Мировой войной.
В общем, старики оказались правы. В сентябре, согласно известному Указу от 28 августа 1941 г., семья деда была депортирована на Алтай, а в феврале 1942 г. он был мобилизован по линии военкомата в так называемую Трудармию.
Я как-то в Москве смотрел по автоматизированной базе данных своих однофамильцев со всего СССР, погибших на фронте. Их оказалось 8 человек (сама база была, если мне не изменяет память, на 19 800 тыс записей). А потом мне довелось увидеть списки наших трудармейцев, погибших в Усоль-Лаге (говорят, сейчас они уже изданы в виде книги). Там я нашел 15 (!) таких фамилий и все из населенного пункта, где родился и жил мой отец. Один спец по этим вещам сказал как-то мне, что на самом деле по смертности трудармейцев, Усоль-Лаг был не самым худшим (как в прочем и Тагиллаг, который описывает Раушенбах), и назвал мне в качестве экстремального примера лагерь, в котором мой отец провел 5 лет (с 1942 по 1947). По тому, что он иногда рассказывал мне, это похоже на правду. В общем, он выжил.
В 1947 г. он был отправлен в Сибирь на спецпоселение на неопределенный срок. Впрочем, неопределенность длилась недолго. В 1948-ом высылка была объявлена "навечно". Спецпоселения для немцев имели несколько "приятных" моментов. Во-первых, они были, как правило, еще и по половому признаку. То есть немецкие женщины были в одних местах, немецкие мужчины - в других. Во-вторых, дети, рожденные в семье спецпоселенца должны были быть поставлены на спецучет в комендатуре в трехдневный срок со дня рождения(!) В-третьих, за побег, то есть за выход за пределы спецпоселения, полагалось 20 лет каторги(!)
Мой старший брат (49-го г.р.) долгое время был на материнской фамилии, чтобы не состоять на учете. Когда в спецкомендатуре пытались "наезжать" на отца по этому поводу, он говорил, что это ребенок хозяйки, у которой он снимает комнату. Своих родных отец смог увидеть только через "два дня, два месяца и 14 лет". Родных, но не свою так называемую малую Родину. Туда дорога была закрыта аж до 1972 года! Причем об отмене запрета мы узнали только в конце 70-ых.
Теперь вернемся к нашей теме. Как Вы думаете, какое отношение может быть у моего отца и его сверстников из числа советских немцев к этому вопросу?
Для него и без "высоты сегодняшнего дня" все было очевидно. Даже любимец советской и российской пропагандистской машины Борис Раушенбах, всегда так весело и "понимающе", с точки зрения журналистов, рассказывавший о проблеме российских немцев, в своих "Автобиографических фрагментах" высказался совершенно определенно:
"Конечно, то, что немца просто за то, что он немец, посадили за решетку, не прощается и не забывается".
В следующий раз приведу пару выдержек из рассказа Раушенбаха о Тагиллаге, что бы Вы смогли удостовериться, что этот человек, как и прочие его соплеменники, имел веские основания для таких суждений.