Попробуем назвать "вещи" своими именами.
Ваша позиция, насколько я могу представить, безупречна с точки зрения действующего законодательства.
Но проблема все-таки в ином.
Право собственности на жизнь (конечно, это перифраз выражения "право собственности на живой человеческий организм") с успехом регулировалось пару тысячелетий. Возьмем хотя бы реформы Солона, в них с точки зрения ПСЖ рассматривались не только рабы, но и свободные афинские граждане. Так что ничего в нашем предложении нет удивительного и неправового. Потом французы высунулись со своей Декларацией, но правоведы знаменитые, назвав вообще собственность священной, затем то ли струхнули, то ли тямы не хватило серьезно позаниматься с ПСЖ.
А нам, демократам, в наследство достались какие-то осколки под расплывчатым названием "личные права человека".
Жизнь как объект рассмотрения права может стать опять вещью (страшно, да?) только в тот момент, когда мы ее опять включим в гражданский оборот, но сделаем это на новом уровне, демократическом. Конечно, ее оборотоспособность ограниченна, ПСЖ принадлежит самому человеку, но ... до известных пределов! Мы ее всегда хотя бы частично отчуждаем право собственности на свою жизнь, когда добровольно или принудительно входим в некие уставные организации (армия, полиция), или окончательно и безвозвратно нарушаем ПСЖ другого человека (убийство!).
Смотрите, как все интересно получается: ПСЖ находится в фактическом обороте, но выведено в полном объеме за рамки юридического! Боюсь, что это не только и не просто традиция...
Не кажется ли Вам, что непризнание ПСЖ создает условия для манипулирования человеком, другими словами, само по себе является крупнейшим нарушением его прав?