Пачему? Мне тоже стыдно. И за державу обидно, еще как! Но народ-то ето устраивает.

А с каких пор стало стыдно? (Это не допрос, а прямой "пролетарский" вопрос.)

А стыдно только за державу? Или за себя тоже? Это тоже всего лишь навсего принципиальный вопрос, требующий некоторого мужества для ответа.

Тут, кстати, заявили, что "всем стыдно" и задают вопрос: "Что делать?", хотя Комиссарио уже не раз на него отвечал, что первым делом, первым делом "делать" надо что то лучшее, чем шведы и фины (к примеру), а достигнув этот рубеж оглянуться, наконец то, по праву, улыбнутся самодовольно достигнутому, а затем с удвоенной энергией строить нечто ещё лучшее, на Земле небывалое - ещё более разумное и более справедливое, и обязательно самое дружелюбное.

"А начинать с чего?" - орут благим матом, требуя ответ у Комиссарио. А он молчит...потому что он ленинец и никем и ни чем не обязан что то объяснять дерьмометателям на Революцию, на её идею, на её вождя и на мужественные и решительные дела его по защите Революции от врагов русского народа, в своём большинстве пожелавшего жить по новым правилам, предложенными большевиками. И не их вина, что не получилась Справедливая Страна для трудового народа, а получился сталинский концлагерь от середины Польши до самой Чукотки, со всеми последующими событиями. Виновны в этом предатели Ленина и негодяи того времени, а также их лакеи и оболваненные негодяями протые, неграмотные люди. Но тутошние интеллектуалы, в сравнении с которыми, оказывается, даже Эйнштейн просто политический дурак, а Комиссарио и того хуже, во всем обвиняют Ленина, считая, что они-сверхгениальные! на его месте сделали бы всё умнее, честнее и справедливее.

"А что делать?" - спрашивают у Комиссарио. А он молчит... и правильно делает. С предателями Ленина - от сталинистов до путинистов и обожателями капиталистических (всегда! антисоциальных) законов и правил, Комиссарио дискутировать не желает...и не может...так как более умным, чем Эйнштейн (и Ленин), считать себя он себе НЕ позволяет.

А если бы, вдруг, он позволил себе критику в их адрес, то обязательно написал бы о том, что конкретно и как именно он поступил бы на их месте, предварительно доказав всем (и самому себе), что в тех обстоятельствах того времени он разобрался лучше критикуемого.