тесный вагон с "буржуйкой" и "парашей" конвойные "засунули" 121 человека.
≈ Засовы ≈ вжик, намертво! И повезли, ≈ рассказывает Александр Петрович. Прошлое занимает его много больше настоящего, и с годами оно становится вс╦ отч╦тливей и ближе. ≈ Мы беспокоились, не понимали: куда нас везут, зачем? Почему под конвоем? Почему не кормят?
В Свердловске дали по буханке хлеба на двоих, преломил Саша этот хлеб с парнишкой ≈ карело-финном. А в Челябинске всех "опасных" для советской власти карело-финнов увели куда-то. Немцев же ≈ "врагов" ≈ погнали этапом в южноуральские шахты, в Копейск. Стоял мороз 45 градусов, голодуха, а Саша в комбинезоне и в ботинках. Сухари, что он на свои 200 рублей в Челябинске купил, давно уже были съедены. Как в Копейск притащились, подневольные "шахт╦ры" сразу принялись за работу.
≈ Вот она, моя шахта 205. Да уж я е╦ и так бы не забыл, ≈ показывает Александр Петрович печальное "воспоминание в масле". ≈ Так и стал я в 42-м году шахт╦ром, бойцом трудармии. Вот она ≈ реальность. Какие тут художества?
≈ После адской работы в забое возвращались в лагерь, еле волоча ноги. В бараке крыша была дырявая, плиты убогие, трубы не выложены. Деревянных узких нар на всех не хватило. Спали по двое, спина к спине, прямо на голом дереве без матрацев. Но до 43-го года мало кто дожил, мертвецов увозили по ночам и закапывали в ямы. Зато нар стало больше, и Саша теперь располагался на них один, и тому был рад.
"сами мы не местные, голодаем и скитаемся"