Поэтому

Колька кровавый завёз в 1917-ом году в пломбированном вагоне ленинцев и Поэтому после 1917 года в управлении нет честных людей на ключевых постах. Следствие просит арестовать заместителя главы Минтранса Токарева. Колька кровавый любил говорить после каждой пьянки свому корешу: «Петя, хватит со мной пререкаться!» Но Петя себе злопамятно думал: «Они у меня ещё попляшут.» И колька кровавый после 1917 не только поплясал, но и запрыгал по Всея Руси!

Завтракал с нами Пуришкевич. Он очень смущен тем, что творится в Думе, думает, что неминуемо, скоро, придется ее разогнать. Октябристы ведут себя недостойно. Теперь вопрос о выборе секретарей так стоит, что туда попадут только левые да кадеты, как Милюков и ему подобные. От правых октябристы откалываются и хотят примкнуть к кадетам -- так их левая печать тревожит, так они ее боятся. Насчет благодарственного адреса царю -- октябристы не хотят подписываться под адресом, написанным правыми, а правые не соглашаются на редакцию октябристов плюс кадеты. Раскол идет полный. Пуришкевич говорит, что нежелательно исключение из Думы минского депутата Шмидта, так как если его исключат, то 20 человек крестьян перейдут налево, а левые партии хлопочут об его исключении. Слово "конституция" склоняется левыми на все лады. Гучков держится в стороне -- его не видно и не слышно, действует он втихомолку. Относительно Хомякова Пуришкевич молчит, но Зиновьев (Н. А.) его назвал бездарным и ленивым. То же самое вчера про него было сказано Наумовым и Бодиско. Сказал Пуришкевич, что Дума теперь висит в воздухе, что вряд ли она долго продержится. Очень верно сказал Клейгельс, что Столыпин -- кадет, что он протежирует этой партии; вот почему при своей малочисленности она так смело идет вперед и вербует себе адептов.

Из дневника А. В. БОГДАНОВИЧ 1907 г. 8 ноября.