Коронавирус 2020
Цитата "
Поражение и смерть
В последние месяцы войны речи и статьи Геббельса приобретали всё более апокалиптический характер[204]. К началу 1945 года советские войска вышли на Одер, а западные союзники готовились форсировать Рейн. Министр пропаганды уже не мог отрицать неизбежность грядущего поражения[205]. Берлин практически не располагал не только укреплениями и артиллерией, но и отрядами фольксштурма, так как большая их часть находилась на передовой[206]. В записи дневника от 21 января Геббельс отмечает, что миллионы немцев бегут на запад[207]. Он попытался обсудить с Гитлером вопросы подготовки мирного договора с западными союзниками, но снова получил отказ. Геббельс испытывал внутренние сомнения и избегал излишнего давления на фюрера, боясь утратить его доверие[208].
Если другие партийные руководители убеждали Гитлера покинуть Берлин и перенести центр сопротивления в Баварию как новый национальный редут, то Геббельс противился этой идее, предлагая дать героический последний бой в Берлине[209]. Вся его семья за исключением сына Магды Харальда, служившего в люфтваффе и попавшего в плен к союзникам, расположилась в берлинском доме, где ожидала конца[206]. Вполне вероятно, что в ходе долгой беседы ночью 27 января супруги обсуждали возможность самоубийства и судьбу шестерых детей[210]. Глава семейства осознавал, каким образом остальной мир будет трактовать преступления режима, и не хотел подвергать себя тяготам судебного процесса[211].
Чтобы поднять Гитлеру настроение, Геббельс представил ему смерть Президента США Франклина Рузвельта 12 апреля как провидение[212]. Неизвестно, действительно ли Гитлер видел в этом событии поворотный пункт войны[213]. К тому времени Геббельс наконец получил столь желанное им положение правой руки фюрера. Геринг полностью дискредитировал себя в глазах главы государства, хотя и сохранял свои посты до 23 апреля[214]. Гиммлер, чьё назначение командующим группой армий «Висла» привело к сокрушительному поражению на Одере, также оказался в опале[215]. Большая часть приближённых Гитлера, в том числе Геринг, Гиммлер, Риббентроп и Шпеер, готовилась покинуть Берлин сразу после дня рождения фюрера 20 апреля[216]. Даже Борман не собирался принять смерть вместе с Гитлером[217].
17 апреля Геббельс выступил на последнем собрании сотрудников министерства: «Господа, пройдёт сто лет, и на экранах будут показывать цветной фильм о жестоких временах, которые мы переживаем. Не хотите ли вы сыграть в этом фильме? Держитесь, чтобы будущая публика не высмеяла и не освистала вас, когда вы появитесь на экране!» По свидетельству одного из сотрудников, на собрании присутствовали около пятидесяти человек; министр покинул зал с бледным лицом и сияющими глазами, а оставшиеся не могли понять, что все это значит и как им себя вести[218]. Ночью 18 апреля Геббельс сжёг свои личные бумаги[219]. 19 апреля, накануне дня рождения Гитлера, он произнёс свою последнюю речь по радио и попытался внушить слушателям надежду, но его слова невольно звучали как прощание человека, ожидающего скорой смерти рядом со своим фюрером[218].
22 апреля Гитлер объявил, что останется в Берлине до конца, после чего застрелится[220]. В тот же день Геббельс вместе с семьёй переехал из городской квартиры в верхний бункер, сообщавшийся с нижним фюрербункером, который располагался под садом Имперской канцелярии в Берлине[221]. Он поведал вице-адмиралу Гансу-Эриху Фоссу, что мысль сдаться или сбежать его не занимает[222].
29 апреля около 1 часа ночи, когда советские войска всё ближе подходили к рейхсканцелярии, Гитлер сочетался браком с Евой Браун[223]. После церемонии был устроен скромный свадебный завтрак[224]. Затем фюрер пригласил секретаря Траудль Юнге в отдельную комнату, где продиктовал ей своё завещание. В 4 часа утра Геббельс, Борман, генералы Бургдорф и Кребс подписали его в качестве свидетелей[224]. В завещании Гитлер не назвал своего преемника ни на посту фюрера, ни во главе партии. Вместо этого он назначил Геббельса рейхсканцлером, гросс-адмирала Карла Дёница, который находился во Фленсбурге на границе с Данией, — рейхспрезидентом, а Бормана — министром по делам партии[225]. В постскриптуме к завещанию Геббельс указал, что не подчинится приказу Гитлера покинуть Берлин. Ему необходимо было остаться в городе «по причинам человечности и личной преданности»[226]. Кроме того, в столице останутся его жена и дети, которые должны встретить конец «бок о бок с фюрером»[226].
30 апреля в середине дня Гитлер покончил жизнь самоубийством[227]. Его суицид вверг Геббельса в глубокую депрессию. В своих показаниях на допросе в Смерше Фосс привёл его слова: «…Очень жаль, что такого человека не стало среди нас. Но ничего не поделаешь. Для нас теперь все проиграно, и это единственно возможный путь исхода, по которому пошёл Гитлер. Я последую его примеру»[228].
1 мая Геббельс подписал единственный официальный документ в должности канцлера: он продиктовал письмо Верховному Главнокомандующему Вооружёнными Силами СССР и приказал генералу Кребсу доставить его в командный пункт 8-й гвардейской армии, которая вела наступление на центр Берлина. В письме Геббельс сообщил Сталину о смерти Гитлера и просил его о прекращении огня. Однако Москва настаивала на безоговорочной капитуляции[229]. После провала переговоров Геббельс наконец решил сообщить адмиралу Дёницу о смерти Гитлера. «Передайте Дёницу, что мы умели не только жить и бороться, но и умереть», — якобы сказал он личному пилоту Гитлера Гансу Бауру[230].
Вице-адмирал Фосс так описывал последнюю встречу с Геббельсом: «При прощании я просил Геббельса, чтобы он пошёл вместе с нами. На что он мне ответил: „Капитан не должен покидать потопающего корабля. Я все обдумал и решил остаться здесь, мне некуда идти, во-первых, потому, что с маленькими детьми я все равно не пройду, тем более с такой ногой, как моя. Я для вас буду только обузой. Буду оставаться здесь до последнего“»[231].
Семейство Геббельсов, 1 января 1944 года. Снимок отредактирован: на нём присутствует приёмный сын Геббельса Харальд Квандт, в тот момент находившийся на фронте
1 мая 1945 года примерно в 20:40 Гельмут Густав Кунц, адъютант главного врача санитарного управления СС, по просьбе Магды Геббельс сделал её шестерым детям инъекцию морфина. Затем, по всей вероятности, она сама в присутствии оберштурмбаннфюрера СС Людвига Штумпфеггера раздавила у них во рту ампулы с цианидом, которые в своё время дал ей профессор Тео Морелль, личный врач Гитлера[230]. Подробности смерти Йозефа Геббельса и его супруги Магды уже никогда не удастся узнать. Достоверно известно, что между 21:30 и 22:00 они отравились цианидом[230]. Историкам так и не удалось выяснить, смог ли Геббельс одновременно выстрелить себе в голову[230]. Во всяком случае, в советском акте о вскрытии трупа об этом ничего не сказано[232]. Открытым также остаётся вопрос, умерли ли они в бункере или перед запасным выходом, где 2 мая 1945 года около 17 часов советские военные нашли их полуобгоревшие трупы[233].
После опознания трупы Геббельсов вместе с трупами Гитлера, Евы Браун и генерала Кребса были захоронены по месту дислокации отдела контрразведки Смерш 3-й ударной армии — сначала в берлинском районе Бух, затем в городах Финов, Штендаль, Ратенов и, наконец, Магдебург[234]. В акте от 21 февраля 1946 года, подписанном начальником Смерш 3-й ударной армии, говорилось: «В районе гор. Ратенов была вскрыта яма с трупами Гитлера, Браун, Геббельсов и их детей и генерала Крипс (так в оригинале)… Все перечисленные трупы находятся в полуистлевшем состоянии в деревянных ящиках и в таком виде были доставлены в гор. Магдебург, в расположение отдела контрразведки СМЕРШ армии и вновь закопаны в яме на глубине 2-х метров во дворе дома № 36 по улице Вестендштрассе»[234].
13 марта 1970 года председатель КГБ СССР Юрий Андропов направил генеральному секретарю ЦК КПСС Леониду Брежневу секретное письмо с предложением уничтожить останки, так как военный объект подлежал передаче немецким властям. 16 марта предложение было одобрено, а 26 марта Андропов утвердил план совершенно секретной операции «Архив»[234]. В ночь с 4 на 5 апреля 1970 года оперативная группа особого отдела КГБ по 3-й армии вскрыла захоронение во дворе дома 36 по Клаузенерштрассе (бывшей Вестендштрассе). 5 апреля останки были вывезены в район учебного полигона, измельчены и сожжены. Пепел был развеян возле одного из притоков Эльбы[234][235].
"