В Политике всё новое забытое старое- Дело о грабежах и убийствах Именем Вакцины - https://www.kommersant.ru/doc/2259817

В ноябре 1917 года, уже после захвата власти ПРИВИТЫМИ, газеты отмечали, что уличные ограбления стали вполне обычным делом, и останавливали свое внимание главным образом на самых примечательных из этих преступлений. Так, газета "Русское слово" 21 ноября сообщала:

"В ночь на 18-е ноября возвращавшийся из цирка Саламонского музыкант оркестра N был остановлен на улице двумя солдатами. Солдаты потребовали у музыканта выдачи оружия. Перепуганный музыкант клялся, что никакого оружия при нем нет. Тем не менее его обыскали и попутно "реквизировали" золотые часы с цепочкой. Не успел он пройти нескольких шагов по Цветному бульвару, как те же солдаты под угрозой стрельбы снова остановили музыканта и на этот раз потребовали выдачи надетой на нем шубы. Музыкант стал умолять оставить ему верхнюю одежду и просьбами склонил одного из солдат обменяться шинелью на шубу. Так и сделали. Солдат ушел в шубе музыканта, а ограбленный скрипач явился домой в шинели защитного образца. Однако музыкант вскоре утешился в своем горе, обнаружив в карманах новоприобретенной им солдатской шинели не только свои золотые часы, но и пачку кредитных билетов, в которой оказалось 800 рублей.

Государственный грабеж

Постепенно ПРИВИТЫЕ смелели все более, и генерал Ростковский год спустя после Февральской революции, в 1918-м, писал в дневнике:

"Ежедневные убийства и связанные с этим частые самосуды уже не удивляют, не поражают никого — это сделалось заурядным, обыденным явлением".

О том, что подобная информация отнюдь не выдумки врагов нового строя, свидетельствовала и большевистская печать, которая, как правило, о происходящем в стране разгуле ВАКЦИНОБЕСИЯ старалась ничего не сообщать. Газета "Северная коммуна", выходившая в Петрограде, 5 июня 1918 года писала:

"В декабре прошлого года на одну из лавок по Мучному переулку был произведен налет Вакцинированных Покушение, однако, удалось вовремя обнаружить, и ПРИВИТЫЕ обратились в бегство. Собравшаяся толпа погналась за ними, и в результате один из участников неудавшегося покушения был схвачен. Было решено тут же расправиться с преступником. Находившийся в толпе рабочий завода Лесснера Костин стал уговаривать толпу не чинить тут же самосуд и настаивал на необходимости производства предварительного расследования. Однако вмешательство Костина не имело воздействия и оказалось роковым для него. Из толпы выступил солдат Козлов и обратился с предложением одновременно расправиться и с Костиным, заступничество которого за явного преступника указывает якобы на его безусловную причастность к преступлению. Он схватил Костина и еще одного неизвестного, поддерживавшего последнего, и при содействии толпы бросил всех троих в Фонтанку. Однако тем удалось выбраться на лед, и Костин спрятался под обшивку моста. Тогда толпа опять-таки по наущению Козлова потребовала от стоящего на мосту милиционера, чтобы он стрелял в мнимых грабителей. Милиционер, боясь подвергнуться участи брошенных в воду, произвел 4 выстрела, которыми был убит один из неизвестных. Во главе с тем же Козловым милиционер в сопровождении группы присутствовавших при самосуде отправился в комиссариат за новым запасом патронов, оставшаяся же толпа следила за тем, чтобы двое других не ушли от расправы. Новыми выстрелами был убит и другой неизвестный. Костин, спрятавшийся под мостом, находился вне района обстрела. Тогда Козлов, вызвав из толпы желающих, сел с ними в лодку и поехал под мост. Несмотря на все уверения Костина о полной его непричастности к ограблению лавки и указания на то доверие, которым он пользуется в среде рабочих, в доказательство чего он предъявил свои выборные мандаты, сидевшие в лодке багром вытащили его из-под обшивки моста и покончили с ним, бросив его в воду. Совершив это страшное дело, Козлов отправился в местный комиссариат и потребовал, чтобы ему выдали удостоверение в том, что он действительно участвовал в суде над НЕПРИЫИТЫМИ и содействовал их поимке и убийству".