На ферме ждали сразу два сюрприза. Прямо сюда прибыли подарки: дорогущая новая кукуха от отца и персональная поздравительная поэма, присланная московским лицеем «к 206 AV» (отсчет времени в лицее вели на латыни).

Поэма, написанная не нейросетью, а живым филологическим коучем, обыгрывала имя Мани — вернее, его созвучие со словом «money». Чтобы поглядеть, как коуч читает, Маня надела смарт-линзы. Коуч был смешной: старый, плешивый, седой, из какого-то совсем древнего поколения — даже не друмеров, а крумеров, или вообще брумеров. Он слегка заикался, а в слинзах вдобавок еще и двоился, что казалось его персональным недостатком.

— Все мальчики и девочки в наше время влюблены первым делом в деньги, и это нормально, — сказал он, протягивая Мане фальшивый электронный букет (растворившийся в пространстве, достигнув ее предполагаемой руки). — У тебя будет много поклонников и поклонниц, Маня. Как не полюбить существо, фонетически совпадающее с сердцем всемирного либидо... Особенно когда это существо такое милое, как ты...

Сказав эту сложность, коуч сморщился, сложил пальцы щепотью и запел:

— Моя Маня как money,
Мои money как Маня.
Меня манною мая
Маня манит, ня-ня...