Император и императрица

Последние император и императрица и примкнувшие к ним Распутин со Столыпиным – оказались могильщиками Православия, Самодержавия, Народности, счастья, благоденствия и спокойствия верноподданных Российской Империи.

Царь знал о готовившемся шествии рабочих к Зимнему дворцу 9 января, ведь его подготовкой занимались в числе других и такие агенты охранного отделения полиции, как «священник-социалист Гапон» - так его назвал царь в своем дневнике накануне кровавых событий, и журналист И.Ф. Манасевич-Мануйлов, который еще в 1900 г. помогал охранке выкорчевывать в Париже крамолу среди левой эмиграции, впоследствии, в 1916 г., он стал управляющим канцелярией председателя совета министров В.В. Штюрмера.

Царь предпочел уехать 6 января в Царское Село, а в Петербурге было фактически введено военное положение. 7 января в городе разместили дополнительные воинские части, стянутые из близлежащих городов. Вечером 8 января к царю ездил с докладом о принятых на 9 января мерах министр внутренних дел князь П.Д. Святополк-Мирский. Как известно, мирное шествие рабочих, исполнявших гимн «Боже, царя храни...», было расстреляно: 170 человек убитых, несколько сотен раненых.

Вечером 9 января царь записал в дневнике: «Тяжкий день! В Петербурге произошли серьезные беспорядки... Войска должны были стрелять... много убитых и раненых. Господи, как больно и тяжело... Завтракали со всеми. Гулял с Мишей».

И как по-фарисейски выступил царь 19 января перед тщательно отобранной полицией депутацией рабочих: «Я верю в честные чувства рабочих людей и в непоколебимую преданность их мне, а потому прощаю вину их».

Вскоре в стране началась революция, которая с благословения царя подавлялась с необычайной жестокостью. 18 октября 1905 г., на следующий день после опубликования известного манифеста, в Петербурге в очередной раз была расстреляна демонстрация. Царь приказал после этого объявить воинской части, полиции и жандармерии, участвовавшим в этом расстреле, его «горячую благодарность».